— То, что я не слышу твоих мыслей, является для меня постоянной пыткой наравне с жаждой, Белла. Но благодаря твоей деятельной и открытой натуре, я хотя бы могу догадываться, что иногда творится в этой милой головке, — я поймал её лицо в ладони и с наслаждением прочертил губами линию скул.

Вдохнув божественный аромат кожи, я, словно завороженный, склонился ниже, поймав губами участившийся пульс на шее. Молочно-белая кожа порозовела, а дыхание любимой стало восхитительно хриплым… Прокладывая дорожку обжигающе-холодных поцелуев ниже, к манящим ключицам, лаская руками талию, вычерчивая узоры трепещущими пальцами, я пытался сам не застонать оттого, как сидящая на моих коленях девушка всем телом прижималась к моему… Боже… Одежда не спасала… Трение и жар сводили с ума, запах пьянил, а полувсхлип-полустон, похожий на моё имя, сорвавшийся с её дрожащих губ, уничтожил последние остатки разума.

Резкий, нестройный звук, с которым рука Беллы ударила по клавишам, отрезвил нас обоих. Мы смотрели друг на друга ошарашенными от собственного безрассудства глазами, в которых читался обоюдный голод. Справившись с внутренним зверем, который был чертовски против нашей остановки, я попытался успокоить дыхание, игнорируя пожар в горле и восхитительный румянец любимой.

Господи, только утром я обещал себе быть осторожным!

Не успел я похоронить себя под чувством вины, как мисс Свон, чуть покраснев, взяла всю вину на себя и ловко сменила тему:

— Я безнадёжна, — пробормотала она, касаясь губами, сбитым дыханием моей шеи. — Обмороки — это не моё… Научишь меня играть Бетховена «К Элизе»? Всегда хотела научиться…

Закрыв глаза на мгновение, чтобы переварить столь резкий скачок-переход, я с улыбкой и уже с почти спокойным дыханием приступил к волнительному уроку, во время которого я то и дело сбивал свою способную ученицу короткими, осторожным, будто крадеными поцелуями.

Мои личные русские горки…

Ради бога, ну какая, к чёрту, Анжела Вебер?

Белла

Пока ребята готовились к бейсболу, я поднялась в библиотеку, подозревая, что найду там доктора Каллена. Интересно, он видел привезённые мной записи?

Уже одетый для игры Карлайл тепло кивнул мне, едва я открыла двери в светлую библиотеку. Большинство книг по медицине были здесь, но часть самых ценных, кажется, находилась в личном кабинете Карлайла, до куда я всё время не успевала дойти. Стены, кроме высоких стеллажей, занимали картины. Некоторые изображали пейзажи, других людей, разнообразные сюжеты. Одну из них я даже узнала, но как картина попала сюда — оставалось загадкой.