Я нажала кнопку, и окно с тихим жужжанием опустилось.

– Что? – спросила я, и это слово было еще враждебнее, чем его глаза.

– Трое из моей стаи в опасности. Трое моих волков могут быть арестованы, и ты мне не сказала.

– Я этим занимаюсь, Ричард.

– Это моя работа – защищать своих волков.

– Ты хочешь поехать лично и объявить, что ты их Ульфрик? Ты даже не можешь назваться их другом, чтобы не рисковать своей драгоценной тайной.

Он схватился за край окна так, что у него пальцы побелели.

– Почти все вожаки стай скрывают свою суть, Анита. Ты это знаешь.

– Райна была открытой альфой, Ричард. Она бы поехала в больницу их выручать. Но она мертва, ты ехать не можешь. Кто остается?

Что-то в двери хрустнуло.

– Мне будет очень неприятно, если ты мне сломаешь машину.

Он разжал пальцы, медленно, будто ему надо было за что-то держаться, просто чтобы занять руки.

– Не устраивайся на месте лупы слишком удобно, Анита. Я собираюсь тебя сменить.

Мы глядели друг на друга с расстояния меньше фута. Когда-то он подходил к машине поцеловать меня на прощание. Теперь он подошел на прощание поругаться.

– Отлично, но пока ты никого не нашел, кроме меня, у тебя никого нет. А теперь мне надо ехать и попытаться защитить наших волков, чтобы их не загребли.

– Они не попали бы в кутузку, если бы ты их не подставила.

Здесь он меня достал.

– Если бы я не поставила охрану возле Стивена и Натэниела, они были бы сейчас мертвы.

Мотнув головой, я стала подавать джип назад. Ричард отступил в сторону, и я не рисковала наехать ему на ноги.

Он стоял и смотрел, как я отъезжаю. Если бы он попросил у меня рубашку, я бы нашла ему другую, но только не эту. Во-первых, это моя любимая, во-вторых, она мне напоминала один уик-энд. Был марафон фильмов о Шерлоке Холмсе с Бэзилом Рэтбоуном в главной роли. Не из моих любимых, потому что доктор Ватсон у них вышел клоуном, но все равно неплохой. Я тогда надела эту футболку, хотя она и слишком велика мне, чтобы носить вне дома. Полиция моды меня не поймала, а Ричарду футболка понравилась. Он сейчас просто схватил что под руку попалось и даже не вспомнил? Или надел ее, чтобы напомнить мне, от чего я отказалась? Кажется, мне бы больше понравилось, если бы это было из мести. Если же он может носить эту футболку и не помнить тот день, то лучше мне не знать. Мы тогда рассыпали поп-корн по мне и по дивану. Ричард не дал мне встать и отряхнуться, а настоял, что сам меня очистит. Очистка выполнялась без участия рук, зато с большим участием губ. Если это воспоминание ничего для него не значило, может, мы и не были влюблены. Может, все это было вожделение, а я приняла одно за другое. Но мне очень хотелось думать, что это не так.