— Теперь я знаю, какая именно связь между тобой и мной, Кэри. Я знаю все, что ты утаил от меня, и я… — я шумно втянула воздух, в легкие. — И я думаю, что ты был прав, что иногда жизнь во лжи может принести успокоение…

Кэри Хейл медленно вздохнул, зажмурился, и взял меня за плечи:

— Что бы ты не узнала, это не правда, Энджел.

— Ты больше не можешь меня защищать, Кэри.

Мне хотелось бы выглядеть сейчас более оптимистично, но я чувствую, что в груди лопаются мои чувства по швам, и все обливается горячей болью, наполняет каждую клетку чувством вины.

Я видела, как в его глазах отразилась паника. Впервые за всю свою жизнь, должно быть, у этого парня не было плана, как поступить. Зато у меня был. Я шумно набрала воздух, и выпустила:

— ДАВАЙ. СДЕЛАЙ ЭТО. ЗАБЕРИ СВОЮ ДУШУ.

* * *

Повисло молчание, но даже оно было таким громким, что казалось, звенит в пространстве между нами. Кэри опустил руки по швам, глядя на меня, как врач смотрит на психа-пациента:

— Что, прости?

— Я сказала, я хочу, чтобы ты забрал свою душу. Из меня. Прямо сейчас. Быстро.

Кэри Хейл рассмеялся.

— Ты, должно быть, переутомилась, Энджел. Я приготовлю тебе бульон, и позволю остаться еще ненадолго. — Он сделал несколько шагов, но я схватила его за руку. Он остановился, испепеляя меня взглядом:

— У тебя есть еще какие-то безумные предложения ко мне?

— Я знаю, что случилось между нами в прошлом, поэтому ты можешь больше не притворяться, Кэри. Я наконец-то все знаю, и это — шанс хоть раз в жизни правильно поступить.

— Ты сош…

— Теперь, ты должен забрать свою душу. Из моего тела.

— Если позволишь, я только приготовлю бульон, и мы обсудим…

— НЕ НУЖЕН МНЕ ТВОЙ ЧЕРТОВ БУЛЬОН! ДУМАЕШЬ, Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? ТЫ СНОВА ХОЧЕШЬ ВЛЕЗТЬ КО МНЕ В ГОЛОВУ, И ПОВЛИЯТЬ НА МЕНЯ! — я запуталась, пока орала, и так как на Кэри Хейла это не произвело никакого эффекта, я снизила тон голоса: — Ты больше не будешь манипулировать мной, и обманывать меня, потому что я виделась кое-с-кем. И он рассказал мне правду.

— С кем ты виделась? — Кэри Хейл полностью повернулся ко мне наклоняясь вперед, по привычке, словно думал, что мои слова не дойдут до него, если он будет возвышаться надо мной.