Но мне очень жаль, что я сделал это с тобой. Ты была такой веселой, светловолосой девочкой. А теперь в твоих глазах больше нет того яркого блеска, который так нравился мне…
Ты знаешь, у меня диагностировали высокий уровень внушаемости, из-за жестокого обращения в детстве, но я не хочу, чтобы что-то оправдывало меня. Да, я был полностью под ее контролем, но я знал, что творю. Отец прав — я был слаб. Не знаю, хватит ли мне сил, сделать сейчас то, что я хочу.
Ты знаешь, у меня диагностировали высокий уровень внушаемости, из-за жестокого обращения в детстве, но я не хочу, чтобы что-то оправдывало меня. Да, я был полностью под ее контролем, но я знал, что творю. Отец прав — я был слаб. Не знаю, хватит ли мне сил, сделать сейчас то, что я хочу.
Ты знаешь, у меня диагностировали высокий уровень внушаемости, из-за жестокого обращения в детстве, но я не хочу, чтобы что-то оправдывало меня. Да, я был полностью под ее контролем, но я знал, что творю. Отец прав — я был слаб. Не знаю, хватит ли мне сил, сделать сейчас то, что я хочу.
Внутри для тебя подарок, Скай.
Внутри для тебя подарок, Скай.
Внутри для тебя подарок, Скай.
Прости.
Прости.
Прости.
Дрожащей рукой, я вытащила из конверта, длинную цепочку, с камушком. Сжав ее в руке, я заплакала. Кэри Хейл обнял меня, прижимая к своей груди.
— Том подарил мне… он отдал мне… это…
— Что? — рука Кэри Хейла методично проходилась по спине, вверх-вниз.
— Это цепочка его мамы. Он сказал, что это — самое ценное, что есть у него. Когда он переехал сюда, я увидела ее, и хотела забрать себе, но он разозлился, и сказал, что никогда не даст ее мне. Мы не разговаривали неделю… — Я тянула Кэри Хейла за футболку, пропитывая ее своими слезами. — И он… теперь отдал ее мне…
— Т-ш-ш-ш…
«Ты тоже нуждаешься во мне».
«Ты тоже нуждаешься во мне».
«Ты тоже нуждаешься во мне».
Я резко отстранилась от Кэри Хейла. Все, что мне сейчас нужно, это лишь здравомыслие, и не более. Я взяла письмо, пробегая глазами.
— Том… — я прочистила горло, и снова попыталась: — Том, сказал тут кое-что странное.