Вяземская покачала головой.

— Они не делают. Всего на Земле четыре вариатора, и все они находились в специальном хранилище этой самой организации. Откуда они взялись, толком пока никто не знает.

— Но вы уже видели такой, сами сказали! — удивилась Алёна. — И когда вы его видели?

— В день, когда разбился мой самолёт.

Четверо переглянулись.

— Так вас спасли с его помощью? — уточнила Ольга. — Но кто?

— Никто не собирался меня спасать, — покачала головой Вяземская. — Я сама себя спасла.

* * *

Вяземская — тогда ещё Парамонова — пришла в себя, словно из пучины вынырнула: задыхаясь, отчаянно пытаясь вдохнуть ещё хотя бы раз. Она оглянулась вокруг, не веря своим глазам.

Тихо на борту. Все люди вокруг или спят, или мертвы — и самое странное: они все серые на вид, словно пылью припорошило. Анна выглянула в иллюминатор, и горло отказалось служить, крик замер, не покинув горла: левый двигатель весь разворотило, и клубы пламени замерли вокруг — пропеллер соседнего двигателя застыл. Как такое возможно?

Только затем она заметила их. Чужаков. Люди, облачённые в чёрные костюмы, в шлемах с чёрными стёклами, в чёрных перчатках. Они подходили к некоторым из пассажиров — прикасались к ним, и пассажиры тотчас словно просыпались. Затем кто-то из чужаков прикасался к пассажиру странной светящейся штуковиной, больше всего похожей на брошь — и другой человек в чёрном провожал пассажира в переднюю часть салона. А там, взамен двери в кабину пилота, висел мерцающий тёмный овал. Пассажиры входили туда — и исчезали.

Анна даже глаза протёрла. И поняла, что её заметили.

— Вам уже ничто не угрожает, — сообщил подошедший к ней человек. — Мы вас спасём. Идти сможете?

Анна кивнула. Происходящее казалось сном. Но даже во сне она не забыла взять свою сумочку.

— Проходите вон туда, — указал человек, судя по голосу — мужчина лет сорока. — Не бойтесь ничего. Вам помогут выйти.

— Вы всех спасёте? — услышала Анна свой голос — хриплый, словно простуженный.

— Разумеется. Идёмте, идёмте!

И она пошла, стараясь ни к чему не прикасаться. Её мутило, ноги не вполне слушались.

— Подождите, — приказал следующий человек. — Это недолго. Вариатор! — протянул он руку третьему — тому, что стоял ближе всех к чёрному овалу. Тот человек и протянул штуковину, похожую на брошь. Второй поднёс «брошь» к голове Анны, а сам посмотрел на какой-то плоский предмет в своей руке.

— Не понимаю, — удивился он. По голосу ему лет тридцать, говорит по-русски с акцентом. — Её нет в списке!