Он вернулся в лагерь чуть раньше Лины. Та пришла с полным водой котелком и пристроила его на свой знаменитый нагреватель, собираясь варить кашу. Выглядела она сейчас гораздо лучше, чем со сна. Пусть штаны остались те же самые, но рубашка на ней была свежая, личико сияло чистотой и выглядело отдохнувшим, а рыжеватые волосы вокруг лица кудрявились от влаги.

На топот и бряканье котелка из шатров повылезали все. Сонная и недовольная Тина, бодрый Стефан и томный Ромуальд.

Маленькая артефакторша сообщила всем, что скоро будет завтрак и, подбежав к подруге, что‑то зашептала ей на ухо. Тина подняла ровные, как нарисованные брови, затем опустила их и довольно закивала: подруга делилась с ней тем, как тут можно помыться.

Дамиан наблюдал за ними украдкой и пытался сообразить: есть у них лишний котелок, или нету. Оказалось, котелков больше, чем нужно. Лина нырнула в шатер и вытащила два. Один сунула Тине вместе с тряпочкой и мылом, другой взяла в руку. Попросила никого не ходить на ручей, пока она не вернется, и повела подругу мыться.

Выходит, за подругу она опасается, а сама… Могла бы дождаться когда Тина встанет и помыться, пока та будет ее караулить. Но нет, по отношению к себе Лина оказалась более чем легкомысленной.

Или… Мужчину вдруг будто жаром обдало. Может быть Лина как раз и рассчитывала на зрителя? Одного — единственного? И подсмотренная сцена была хорошо продуманным зрелищем? Она его соблазняла?

С этой мыслью Дамиан носился до тех пор, пока девушки не вернулись с ручья. А затем, глядя на спокойную, добродушную улыбку магички, обращенную ко всем вместе и ни к кому в отдельности, он себя одёрнул: глупости! Надо же было придумать себе такое! Девочка ему доверяет, вот и не подумала, что он станет подсматривать. А он повел себя нечестно, а теперь пытается перевалить все с больной головы на здоровую.

Что его голова больна, он убедился, когда они тронулись в путь. На этот раз Дамиан шел впереди и каждые несколько минут оглядывался, но не чтобы удостовериться, что со всеми полный порядок, а чтобы снова и снова увидеть Лину.

Вчера вечером они не смогли в темноте рассмотреть, где находятся, а теперь огляделись и поняли, что Стефан вел их не только вверх, но и вперед. Несколько валунов отделяло бывшую стоянку от ущелья, из которого они поднялись, но стоило сделать два десятка шагов и стало ясно: здесь им бы ни за что не пройти внизу по берегу. Ни по этому, ни по противоположному.

Зажатая в узкой теснине, река ревела и буйствовала, заполняя все пространство от берега до берега. С обеих сторон ее зажимали отвесные скалы. Это и было ущелье Дохлой Собаки.