«Может ли быть, что он и правда… Вряд ли! Хотя, конечно… И о чём я думаю! Ведь потом возьму да как спрошу! Нет, надо переставать копаться во всём этом! У меня своя цель! Но он – мой друг. И что я могу сделать для него в таком случае? Да я даже не уверен, прав ли! Глупости! Всё, лучше бы представить сегодняшний лес…» – Эвион вспомнил всё, что произошло в лесу, и тут же запротестовал. – «Нет, лучше вообще ничего не вспоминать!»

Он вошёл из прохладного каменного коридора в небольшую светлую комнату. Пар от недавнего использования ванны ещё клубился в воздухе. Около сияющей чистотой раковины стояла высокая подставка с чарующим сиреневым цветком, чьи лепестки точь-в-точь походили на орнамент кафеля и плитки, таких же сияющих и сиреневатых.

Следующее утро, едва только свет начал проникать в комнату Эвиона и двух его друзей, уже приобрело оттенок ожидания и таинственности. Само небо было по-особенному синим, как из детских воспоминаний, когда дом – страна, а парк – вселенная.

Эвион долго лежал, прислушиваясь к пению соловья за окном. Он глядел в рыжеватую от света стену с редким вензельным орнаментом, нарисованным золотой краской и блестевшим от света. И в этих отблесках ясно виделось ему происходящее на улице: свежий ветер чуть ерошит траву, вода непонятным образом блуждает где-то в районе кухонных окон, солнце такое яркое…

Он лениво приподнялся на локтях, не желая покидать уютной кровати, встал и кинул беглый взгляд на кровати друзей – пусто.

«Когда они успели?» – задался он вопросом, неряшливо застилая постель.

Стоя в ванной, он чувствовал себя разбитым, как стекло, и воспоминания по осколкам постепенно собирались, хотя он вспомнить вчерашний день до конца не силился. Подойдя к зеркалу, Эвион ожидал в отражении увидеть заспанное лицо с синяками под глазами, однако, взглянув на себя, воодушевился – свежий вид, малость растрёпанные волосы лежат на плечах, пронзительный, уверенный, нет, даже самоуверенный взгляд (его Эви тут же смягчил – не дай бог кто подумает, что он что-то замышляет) и самое главное – правый рукав майки больше не болтается безвольным куском материи. Юноша ещё окончательно не привык к своей руке.

Сейчас, в это спокойное и непонятное утро, Эвиону казалось всё таким замечательным и простым! Выходя к завтраку, он окончательно сбился в своём настроении: то это были грусть и смятение, то необъяснимое счастье и любопытство. В конце концов он остановился на мысли нового поворота в его жизни. Скорее всего ему что-то сообщат или он снова увидит Айолу. Всё его существо в эту секунду сконцентрировалось на мысли о духе, словно приток крови у открытого пореза на пальце.