— Извольте побыть здесь, я доложу о вас, — сказал он с неподражаемо-домашней интонацией, как будто не информировал, а попросил о маленьком одолжении.

Темери едва сдерживала любопытство, изучая дом изнутри.

Мебель, безусловно, была ифленская. В Танеррете её детства таких лёгких, грациозных линий у шкафа или комода быть просто не могло. Всё было куда монументальней.

Дом недавно ремонтировали, но кое-где остались недоделки. Вот и в этом зале на потолке виднелся свежий рыжий потёк: не выдержала крыша. Ещё бы — эта зима оказалась самой снежной и холодной за последние десять лет, а то и больше.

Комод в каждом доме очень быстро становится обиталищем милых безделушек, но здесь под подсвечником не было даже вышитой салфетки. Тоже пусть не явный, но знак того, что дом долго пустовал, и хозяев обрел совсем недавно: свечку или только сменили, или ещё ни разу не зажигали.

— Ух ты… — зачарованно прошептала Дорри и подошла к дальней, утопающей в тени стене. Темери пригляделась и поняла, что хочет повторить восклицание за служанкой — на стене висела картина, пейзаж. Море, скалы, ветер — а в дальнем далеке, под болезненно жёлтым рассеянным лучом, — город, росчерки белых стен и красных крыш. Художнику как-то удалось добиться ощущения, что прямо от холста в лицо зрителю дует яростный солёный ветер, пропитанный брызгами ледяной воды. Движение воды, пойманное точно и угрожающе узнаваемо, ощущение беды и грозового, буйного веселья…

Картина была не так и велика, но казалось, занимает всю стену, а то и отхватывает часть пространства у соседних комнат…

Слуга прокашлялся за спиной, привлекая к себе внимание.

— Что это? — с улыбкой спросила Темери. — Чудесная картина.

— Автор этого шедевра, к сожалению, не так давно умер. Но мне довелось лично служить мастеру та Росвену. Это одна из поздних его картин, и он не считал её шедевром…

— Очень красиво, — искренне похвалила Дорри. — Просто дух захватывает! Простите, рэта…

Лакей степенно поклонился.

— Хозяйка примет вас в голубом зале. Это близко.

Это действительно было рядом — оказалось, достаточно просто пересечь коридор. Двери распахнулись, и лакей торжественно повторил имя Темершаны для ожидающей хозяйки. Темери грызло любопытство — кто она? И где пресветлая? И зачем вообще эта встреча?

Хозяйка оказалась красивой молодой ифленкой, которая, едва услышав имя гостьи, тут же поднялась навстречу. На её лице была вежливая, но слегка удивленная улыбка, а в глазах, если Темери только не отказало зрение, таилась нешуточная тревога. А ещё она ждала ребёнка — одежда не скрывала небольшой, но уже заметный живот.