Хозяйка нашлась в «голубом зале», где картина.

Она была в том же самом платье, в котором встречала гостью, только причёску успела распустить. Энайтери лежала на полу… но она не сама упала. Темери ахнула: руки девушки были крепко связаны, на щеке — длинная ссадина, у платья один рукав почти оторван. Что здесь случилось?

На неё напали… но почему Темери этого даже не услышала?

Да, её спальня далеко, а преступник мог действовать тихо…

А возможно, он просто не знал, что у хозяйки гости и давно готовил это убийство. Ведь, когда дом сгорит, вряд ли кто-то станет искать причины.

То есть все эти мысли в голове Темери промелькнули как бы сами собой — за это время она успела потормошить хозяйку и понять, что та жива, но в беспамятстве.

Узел на руках был затянут крепко.

— Нож на столе, — прошелестел Ровве каким-то слишком уж ровным голосом. Темери не придала значения. Сейчас не это было важно.

— Вода, — снова подсказал Ровве. — В кувшине. Намочи платок. Протри ей лицо. И сама дыши через мокрую ткань, немного поможет.

Так она и сделала.

Нож оказался обычным столовым серебряным ножиком, таким сразу трудно разрезать довольно толстую двужильную верёвку. Но Темери справилась.

Когда она несильно хлопнула Энайтери по щекам, та застонала и открыла глаза.

— Встать сможете? — спросила Темершана, вопреки собственным сомнениям помогая ей подняться.

В этот момент внизу что-то гулко загрохотало, заскрипели балки дома. Дом сопротивлялся огню, но он не мог держаться слишком долго.

Под потолком начал клубиться густой серый дым.

— Лестница рухнула, — всё так же отчуждённо произнёс Ровве. — К окну! Это единственный выход!

Второй этаж, вспомнила Темери. Может, они и не разобьются насмерть…

Но тут же перед глазами всплыло виденное из окна — довольно широкий карниз, по которому, если очень постараться, можно пройти до декоративной башенки, у которой крыша почти плоская…

Да, сама она, может, и пройдёт. Но как быть с Энайтери?

— Сюда, — показал дорогу Ровве. Открой это окно, оно ближе к башне.