По щелчку пальцев в его ладони появилось мыло, явно не моё обычное, а какое-то особое, с лёгким хвойным ароматом. Он создал на руках густую пену и нежными движениями принялся водить по моему телу. Сначала намылил плечи, спину, опустился к бёдрам. Вернулся к шее, ключицам, очень осторожно провёл по груди, проскользил ладонями к животу, хотел спуститься ниже, но я перехватила его за запястье.

— Можно я сама? — попросила дрожащим голосом. Меня переполняли эмоции, а от незнакомых, но очень приятных ощущений кружилась голова.

— Хорошо, — не стал спорить он и вложил мне в руки мыло. — Сама, так сама.

Вот только не отпустил, а наоборот, снова прижал к себе, вернув ладонь на живот.

Я медлила, попросту растерявшись. Всё происходящее казалось мне странным сном или видением, которое никак не могло произойти наяву. В голове не укладывалось, что я в дýше не одна, меня моет молодой мужчина, и это дико приятно. На мгновение даже поверила, что просто сошла с ума, и это такая галлюцинация. Вот сейчас крепко зажмурюсь, с силой сожму кулаки, и снова вернусь в реальность.

Но вдруг мой мираж развернул меня к себе лицом. Я подняла на него взгляд… и едва не отшатнулась.

— Тш-ш, Фел, — прошептал он, осторожно притягивая меня к себе. — Это всего лишь я.

Угу. Он. Вот только я подсознательно рассчитывала увидеть совсем другое лицо. Знакомое, чуть смазливое, с карими глазами и тёмными волосами. А передо мной стоял совсем не Мико Вайсес. А тот, чей портрет частенько появлялся на страницах газет.

Совершенно белые волосы, лишённые какого-либо оттенка, чуть смуглая кожа, правильные черты, ровный нос, широкие скулы, чётко очерченные манящие губы. Его глаза оказались не чёрными, как я думала, а тёмно-синими с чёрным кантом. А ещё на левой щеке, ближе к виску, виднелась маленькая родинка, показавшаяся мне ужасно милой.

— Ну, что скажешь? — спросил он с лёгкой усмешкой, хотя взгляд оставался серьёзным и почему-то немного настороженным.

— О чём?

— Обо мне.

Я коснулась его подбородка, и Эви тут же поймал мою ладонь и, поцеловав пальцы, прижал к своей щеке.

— Я тебе хоть немного симпатичен?

— Не скажу, — проговорила, чувствуя, что тону в его глазах.

А потом сама потянулась за поцелуем. Он ответил, и целовал очень бережно, нежно, словно боясь напугать. Правда, хватило этой его сдержанности ненадолго, и вскоре мы оба сходили с ума от всё сильнее разгорающихся пожаров. Целовались, как сумасшедшие, не обращая внимания на льющуюся сверху воду.

Я чувствовала его жадные руки на своих ягодицах, талии, спине. Его пальцы путались в моих мокрых волосах. Сама я обнимала его за шею, гладила плечи, поднималась к затылку… и всё сильнее ощущая приятное щекочущее чувство во всём теле. Будто кто-то, едва касаясь, водил нежным пёрышком прямо по моим нервам. Удовольствие на грани… чего? Боли или ещё большего удовольствия?