Побежденных охотников согнали в холл. Тот самый, где совсем недавно Мадек призывал смельчаков отправиться в горы.

Соколов я узнала сразу: по веревкам, стягивающим их руки и ноги, и по яростным взглядам, которые прошили меня стрелами, едва я переступила порог. Один из соколов даже дернулся, будто желая кинуться в атаку, но присмирел, когда ему на плечо опустилась широкая ладонь дракона. Шадарра, судя по вертикальному шраму, пересекающему один глаз.

Охотники не шевелились. При нашем появлении они словно окаменели, вросли в пол, на который их усадили. Сначала я не поняла, что их так напугало. Потом догадалась: это не страх, а молчаливый вызов. Чтобы подняться на балкон, мне, Рроаку, Айкиру – нам всем – придется либо пройти через толпу, либо вернуться в коридор и добираться до лестницы обходным путем. Однако отступать нельзя. Охотники никогда не примут того, кто показал слабость.

Я шагнула вперед. Невозмутимо, уверенно – так, будто ноги не были ватными, а сердце не колотилось взволнованно и быстро. Решила было смотреть только перед собой, но взгляд сам заскользил по лицам собратьев. Грязные, обожженные, в алых разводах своей и чужой крови. Растерянные. Настороженные.

Я не заметила, кто первым нарушил тишину, но тихий шепот расслышала отчетливо:

– Праведная мать…

И тут же, будто получив разрешение, со всех сторон зазвучало:

– Почему она рядом с драконом?

– Предательница!

– Вдруг она тоже может оборачиваться?

– Дважды выжившая в огне…

Последняя фраза заставила остановиться. Я быстрым взглядом окинула плененных охотников и качнула головой, увидев Эварика. Теперь понятно, кто рассказал о моем втором сожжении. Почувствовав, что я смотрю на него, он оскалился. Вскочил на ноги, но тут же замер и уставился мне за спину. Я обернулась.

Рроак.

Рроак, в глазах которого полыхает пламя.

Помню, как в первый раз сама испугалась такого зрелища. Неудивительно, что и Эварик заметно струхнул – вытянул руки, показывая, что не станет нападать, и медленно опустился на пол.

Больше шепотков не звучало. В полной тишине мы пересекли зал, свернули в боковой проход, поднялись по лестнице и оказались на балконе. К балюстраде я подошла одна. Оперлась на нее, в волнении сжала пальцы.

Охотники, все как один, вскинули головы, напряженно уставились на меня, ожидая… чего? Речи? Приговора? Не знаю. Возможно, всего сразу.

Я глубоко вздохнула, на миг задержала воздух в груди – и заговорила:

– Два месяца назад я ушла в горы, чтобы убить дракона. Исполнить долг, к которому меня, как и вас, готовили с первого дня в Ордене. – Мой голос прозвучал глухо. Но в окружающей тишине его услышал каждый. – Однако вместо этого в горах я обрела истину…