– У Маккиры легкая рука и…

– И даже легкие руки не способны затянуть такие раны за полтора дня. К тому же, – голубые глаза прищурились, – ты ведь снова почти не чувствуешь холода, верно?

Я в растерянности огляделась. Посмотрела на одежды детей, на платье Гррахары, на свое. Наклонившись, зачерпнула снег ладонью, сжала. Не холодно… Первопредок, действительно не холодно! Но тогда, получается, Гррахара права, и я… я ношу под сердцем ребенка Рроака?

– Ну-ну, девочка, чего же ты побледнела?

Картинки недавнего прошлого замельтешили перед глазами, как песок в ураганном ветре. Я согнулась пополам, пытаясь отдышаться, ощутила поглаживания по спине, услышала голос Гррахары, что-то шепчущий мне, но не смогла разобрать слов.

Я снова видела охотников и драконов, бьющихся насмерть, вновь глохла от криков, звона стали и рева пламени. Будто заново чувствовала острие дайгенора между лопатками, нестерпимый жар огненного столба на испытании веры, горький привкус трав на ритуале очищения. И страх… старый страх, но сильнее, чем когда-либо прежде, стянувший мою грудь тисками.

– Дыши, девочка, дыши. Ох, Первопредок милостивый, да чего ж ты так перепугалась?

Дрожащими пальцами я вцепилась в руку Гррахары. С трудом выпрямилась, все еще борясь с дурнотой, и прошептала:

– Он в порядке? Мой ребенок, он… в порядке?

– В порядке, кахарра. Клянусь Первопредком.

Уверенный тон и священная клятва успокоили. Немного.

– Почему вы не сказали мне раньше? Я бы… я бы…

Что? Не сбежала из Гнезд, чтобы помочь Рроаку? Не напала бы на Дария и Мадека? Не сразилась бы с Эвариком?

Проклятье! Не знаю!

– Раньше я не была уверена. Срок еще маленький – сложно почувствовать каплю драконьей крови в человеческом теле. Но больше сомнений не осталось.

Я вновь дотронулась до своего живота, прикрыла глаза, пытаясь почувствовать его – нашего с Рроаком ребенка.

– Дитя охотницы и дракона, стали и пламени, – довольно заметила Гррахара. – Ты подаришь Северным Гнездам будущего кахррара. А он подарит мир: драконам и людям.

– Откуда вы это знаете?

– Может, Первопредок нашептал. А может, это просто мечты старой драконицы. Что ж теперь, и помечтать нельзя?

– Рроак знает?