– Ты спрашиваешь, не рассказала ли я кахррару, что его пара, носящая под сердцем наследника, билась наравне со всеми? Да благие ветра с тобой! Я старая, но из ума не выжила.

Я рассмеялась. В то, что Гррахара говорит серьезно, не поверила ни на миг. Эта драконица сама кого хочешь напугает, и гнева Рроака она точно не страшится.

– Я расскажу ему все. Сегодня.

– Тогда, сделай милость, и за дядю своего старшего сына тоже попроси сегодня.

– Геротта ждет наказание?

– Никто не смеет нарушать прямой приказ кахррара. Геротт знал, на что шел, когда решил помочь тебе. Теперь ему самому нужна помощь.

Я кивнула. Уверена, Рроак не откажет мне в просьбе. Не сегодня.

Поднялась, оправила юбку, шагнула к Сайллору, собираясь позвать его домой, но Гррахара меня остановила:

– Я присмотрю за мальчиком. А ты поспеши, кахарра.

– Почему вы зовете меня так? Уже в третий раз. Разве это не… не ласковое обращение?

Щеки заполыхали от смущения, стоило вспомнить, при каких обстоятельствах я услышала это слово впервые. Однако взгляда не отвела.

Гррахара хмыкнула:

– Кахарра – это титул. На драконьем наречии он означает «сердце». Парящие – крылья и когти нашего клана. Кахррар – его голова. А ты, Кинара, стала сердцем Рроака. Сердцем Северных Гнезд.

Эпилог

Эпилог

Три года спустя

Дверь отворилась без стука. Я обернулась и с улыбкой встретила вошедшего Геротта. В праздничном облачении: в длинной темно-синей жилетке, расшитой серыми нитями; с широким черным поясом; белая рубаха с высоким воротом и тонкой шнуровкой; начищенные до блеска сапоги.

– Хорошо выглядишь, – заметила одобрительно.

– Ты тоже, кахарра.