— Амбициозно, — оценила я.

— Трудно сказать, насколько выполнимо, — довольно скептически заметил Сантер. — Но не оценить масштаб задумки в самом деле трудно.

— Да, да, — проворчала я. — Помню, ты говорил, что у тебя широкие взгляды на этику.

— Не настолько.

— Но теперь-то всё? — с надеждой уточнила Илона. — Всех переловили?

— Откуда мне знать? — фыркнул Сантер. — Я ещё даже новостей не видел.

— Думаешь, в новостях о таком расскажут? — усмехнулась я.

— Нет конечно. Это я так, описал степень своей информированности.

— Будем надеяться, что всё закончилось, — вздохнула я.

— Для тебя уж точно закончилось.

— Всё? — деланно возмутилась я. — Запираешь дома? Прогулка два часа в день под строгим надзором и больше никакой самодеятельности?

— Чувствую, это было бы правильным решением, — откровенно рассмеялся Сантер. — Но знаешь, жить всё-таки пока хочется. Хотя если подумать…

— Что?! — уже всерьёз собралась возмутиться я.

— Есть же ещё твоя мама.

— О господи… — застонала я.

Мама точно меня запрёт. Будет выпускать строго от звонка до звонка, если вообще ещё будет, кормить по часам, таскать по врачам… Вот какой, спрашивается, негодяй сдал меня ей?! Ещё пару месяцев точно можно было бы не признаваться и жить спокойно!

— И учти, — продолжил бессовестно веселиться Сантер, — я с ней спорить не буду. Во-первых, спорить с тёщей всегда себе дороже. А во-вторых, отец уже попытался. Долго потом пребывал в прострации и уверял, что такие действия вообще-то подпадают под конвенцию о запрете пыток.

— Ты хочешь сказать, — хихикнула я, — что мама устроила господину советнику допрос со всеми специальными методами?

— Точно. И господин советник, как видишь, не выдержал и сдал всех.

— Так что, — поинтересовалась Илона, — вас можно поздравить?