— Сирин, ты не права, я тебя не обманывал, — пропел Николс любимую песню всех лгунов.

— Заткнись! — процедила я сквозь зубы и двинула его локтем в бок. — Отцепись уже! Я не самоубийца и знаю, что без помощи вионета меня сразу же прикончат.

— Потерпи! Клянусь, как только всё закончится, ты меня больше не увидишь, — сказал высочество и состроил мне глазки: — Конечно, если ты сама захочешь встретиться, я буду рад тебя видеть.

— Не сомневайся, захочу! — с чувством сказала я, и он удивлённо вытаращился на меня, но, похоже, прочитал мои мысли и надулся.

— Глупая девчонка! — вздохнул Николс и отвернулся от меня.

Я тоже посмотрела на озеро, и тут началось такое, что я не забуду даже на смертном одре, а может быть и дольше. Если вдруг мне суждена жизнь после смерти, как кое-кто утверждает, то я не забуду и тогда — во всяком случае, пока не отомщу.

Как оказалось, мне не зря вспомнилась Голгофа. Богам Эквилибриума было мало убить моего отца, они вознамерились помучить его перед смертью.

***

Когда отца начали закидывать камнями, я забилась в руках Николса, и тогда он упаковал меня в подобие смирительной рубашки. С виду это было нарядное платье, на деле — каменный саркофаг. Сколько я ни старалась избавиться от него, всё бесполезно. Треклятая магия не действовала, хотя я перепробовала все способы, какие только знала.

Моего отца убивали, а я была беспомощна как новорожденный котёнок. А затем беспредельное отчаяние выкристаллизовалась в ледяное спокойствие, и я узнала, что такое настоящая ненависть. Настоящая ненависть черна, как душа сатаны, и жаждет крови, как голодный вампир. Всё, что я испытывала до этого, было её бледным подобием. Я даже к Алконост, когда она убила Эдика с Дашей, не испытывала такой ненависти, как к тем, кто закидывал моего отца камнями.

Насколько позволяло платье, я подалась вперёд и постаралась запомнить самых ярых его гонителей. Клянусь! Однажды они пожалеют об этом. И первой, кому я оторву голову, будет черномазая тварь, поганящая собой прекрасный цветок!

Глава 46

Глава 46

ГЛАВА 46

Глава сорок шестая

Боже, как я обрадовалась, когда увидела, что отец не погиб! Наверное, висельник, в последнюю минуту получивший помилование, так не радуется, как радовалась я. Золотой император, явившийся во всеоружии своего магического могущества, олицетворял все мои надежды и чаяния. Жив он, значит, жива Фандора и вместе с ней все те, кто мне дорог и кого я люблю.

В общем, давненько я не испытывала чувство такого всеобъемлющего счастья. Душа пела. Плевать на мохнатую гусеницу, что выпустили против него. Чтобы Золотой император да не справился с какой-то зверюгой?! Такого просто не может быть!