Тот прибыл так быстро, как только смог.

— Как вы, должно быть, знаете, ее высочество умерла, — сказал король, — Следов яда обнаружить не удалось, но я абсолютно уверен, что Генриетта была отравлена, и я знаю, что это ваших рук дело.

Он пристально смотрел на Лоррена, а тот смотрел на носки королевских туфель, напряженно соображая, что должен отвечать. От того, что он скажет, зависит сейчас его судьба. Знать бы только, чего на самом деле хочет Людовик, — признания или отрицания вины?

— Я желаю слышать правду! Отвечайте! — гневно вскричал король.

Лоррен осмелился поднять взгляд. Глаза его величества метали молнии, и Лоррен вдруг понял, что даже если бы он не был виновен, ему следовало бы признаться в убийстве Генриетты, Людовик не поверит никаким его оправданиям.

— Вы правы, ваше величество, — произнес он, сам ужасаясь тому, что говорит, — В Италии для меня приготовили яд и я подкупил одного из слуг в Пале-Рояле…

— Кого именно?

— Пюрнона, главного мажордома Мадам, чтобы он дал этот яд ее высочеству.

— И он подсыпал яд в ее воду? Как получилось, что больше никто не умер, ведь воду пили многие?

— Нет, ваше величество, ядом была смазана кружка Мадам. После того, как ее высочество выпила воду, Пюрнон тщательно вымыл ее и прокалил на огне.

— А, понятно.

В волнении Людовик прошел по кабинету к окну, потом вернулся и снова обратил взор на Лоррена.

— Вы заслуживаете того, чтобы вас судили и казнили, — произнес он, — Вас четвертуют и потом обезглавят, и я пошлю вашу голову Карлу, вместе с извинениями за то, что не уберег его сестру.

— Ваше величество полагает, что извинения будут приняты?

Король молчал. Его лицо будто окаменело, по выражению его совершенно невозможно было понять, о чем он думает.

— Мой брат знал о ваших планах? — спросил он вдруг.

Лоррен усмехнулся и возвел глаза к потолку.

— Нет, ваше величество, разумеется, он ничего не знал. Его высочество не умеет хранить секреты, он тут же все разболтал бы. И он никогда не решился бы убить свою жену.

— Вот как? — Король заметно повеселел, будто огромный груз упал с его души. — Что ж, так я и думал… Вы чудовище, шевалье, — добавил он через мгновение, — ее высочество была совершенно права, когда советовала мне оградить от вас моего брата. За что он так любит вас?

— Быть может, ему нравятся чудовища? — предположил Лоррен.