Мажордом был сильно удивлен, не заметив ни страха, ни смятения на лицах своих господ.

— Ну что ж, похоже, теперь нам не придется ехать куда-то для того, чтобы развлечься, — протянул Лоррен, — В Париже становится интересно. Мне просто не терпится прогуляться, а вам?

Он повернулся к Филиппу и не смог удержаться от улыбки, увидев каким азартом горят его глаза.

— Черт, черт, черт, — пробормотал Филипп, — Они, в самом деле, взяли Бастилию?! Это не просто бунт, это… Я уж и не знаю что! Революция?!

При этом последнем предположении мажордом сдавленно охнул, побледнел и схватился за сердце.

— Да бросьте, — сказал Лоррен, — Французы на такое не способны. Сейчас они сожгут парочку домов, пограбят ростовщиков и перепьются. Потом ужаснутся содеянному, но, чтобы не потерять лицо, пойдут с очередной петицией к королю.

— Наверное… — согласился Филипп, — Но все же… — он недоверчиво покачал головой, — Они взяли Бастилию, Лоррен! Как бы мне хотелось это видеть! Жаль, что все самое интересное происходит днем!

Лоррен притянул его к себе и страстно поцеловал.

— Мы сможем сделать и ночь интересной, — проговорил он, — Представьте, толпы народа, неразбериха, и никаких охотников вокруг! М-м… — Лоррен облизнулся, — Мы славно попируем сегодня. Идемте, ну же!

Когда они уже были у дверей, их догнал несчастный голос мажордома.

— А что делать нам?!

— Пойти и присоединиться к бунтовщикам! — рассмеялся Лоррен, — Быть может, на вашу долю еще хватит вина и девок!

— Запереть дом, погасить везде свет и сидеть тихо, — сказал Филипп.

— А если кто-нибудь все же захочет ворваться?

— Черт тебя возьми, Жером! — простонал Филипп, — Дом защищен магией, ты забыл?! Но если парижанам и это не почем — встречайте их с песнями и кричите о свободе, равенстве и братстве, сойдете за своих!

3.

Интеллигентные парижские вампиры, в изумлении и ужасе от происходящего собирались в доме принцессы города, ожидая от своей правительницы указаний, как жить дальше. Дом мадам де Пуатье был лучше других защищен охранными заклятьями, у всех дверей подобно каменным изваяниям застыли стражи, здесь было сейчас самое безопасное место в Париже. И, хотя вампиры были практически неуязвимы ночью, и могли бы сейчас заняться тем, чтобы подготовить себе надежное убежище на время дневного сна, они так привыкли рассчитывать на мудрость Дианы, что предпочитали быть сейчас рядом с ней.

Кто-то был зол и мрачен, кто-то строил предположения и пытался прогнозировать дальнейшее развитие дел, кто-то делился страшными историями, о которых слышал или свидетелем которых был сам. Одна трепетная вампирша рыдала кровавыми слезами и заламывала в отчаянии руки, рассказывая о том, как отправилась после заката проведать свою подругу, бывшую возлюбленной какого-то известного военачальника, и обнаружила ее дом ограбленным. Окна были распахнуты! И, кажется, пол был запорошен пеплом! Других подробностей несчастная вампирша не разглядела, опрометью кинувшись оттуда вон. Какие-то дамы пытались ее утешать, но было видно, что и сами они перепуганы до полусмерти.