Филиппу надоело слушать эти сбивчивые вопли, и он рывком поднял несчастного на ноги.

— Собираешься ты идти или нет? — поинтересовался он, — Сейчас сюда явится пожарная команда.

Патрю смотрел на него растеряно, в глазах у него стояли слезы.

— Не знаю, что теперь мне делать, — признался он.

— Для начала — поесть. Слишком много сил ушло на заживление раны.

Патрю огляделся по сторонам, но на улице не было ни единого человека.

— Я обычно не охочусь рядом с домом, — вспомнил он, — Впрочем, раз дома больше нет…

— Мы будем возвращаться мимо Пале-Рояля, — любезно поведал ему один из птенцов.

— О да, это хорошее место, — согласился Патрю, — Я бываю там. Обычно прячусь в парке, где-нибудь за деревьями…

Огонь теперь бушевал в полную силу, охватив весь дом целиком, дым валил из окон и через крышу и, если завороженные соседи не слишком беспокоились по этому поводу, то на соседних улицах уже началось волнение, откуда-то слышались крики: «Пожар! Пожар!»

И вампиры поспешили покинуть это место.

Эмиль Патрю питался по старинке. Заворожил какого-то мастерового, выпил немного его крови и отпустил восвояси. Выглядел он по-прежнему несчастным и потерянным и с сожалением смотрел вслед нетвердой походкой уходящему горожанину.

— Можешь убить его, глядишь, полегчает, — сказал ему Филипп.

Патрю посмотрел на него с неподдельным изумлением.

— Вы шутите?

Мгновение Филипп смотрел в его широко раскрытые ясные глаза.

— Шучу. Ладно, нам пора идти, Эмиль. Полагаю, убежища от солнца у тебя теперь нет, так что останешься на день в моем доме. Потом убирайся к дьяволу из Парижа. В Ганновер. К своей хозяйке.

Ученый печально кивнул.

А на следующий вечер он заявил, что не хочет уезжать из города.

— Я никогда не путешествовал так далеко, — проговорил он, скорбно глядя на Филиппа, — Честно говоря, я вообще ни разу не выезжал из Парижа. Даже когда был живым… Боюсь, мне не добраться до Германии. Позвольте мне остаться. Я не стану для вас обузой.