— Соглашусь. Доволен?

— А еще ему там сказали, что он совершил смертельную ошибку, нажив врага в твоем лице.

— Еще один дурацкий вопрос и тебе тоже представится такая возможность.

Кристиан испуганно вскрикнул и повис у него на шее.

— О нет! О мой король, пощадите! Вы позволите мне как-нибудь искупить свою вину?

Филипп взял его за подбородок и заглянул в смеющиеся глаза.

— То, что ты пил только что… Это была минералка? Ты уверен?

— Ничего крепче я больше не пью!

Кристиан потянулся к нему губами, и Филипп не смог удержаться, чтобы не поцеловать его.

— Ты сбиваешь меня с рабочего настроя, — пробормотал он, — Еще немного и я решу, что и впрямь создан для развлечений.

— Ну, уж нет! Пойдем спасать мир, он мне дорог. Кстати, а кто такая Теодолинда? Она древняя богиня?

— Древняя. Но не богиня. Всего лишь вампирша. Посланница божественной Кассандры… Знаешь, кто такая Кассандра?

— А-а-а… Троянская царевна?

— Она самая.

— Все молчи. Больше никаких подробностей! На сегодня с меня достаточно короля Артура!

4.

Лоррен так и не пришел к ней и не позвал ее к себе, как Ортанс не надеялась. Она понимала: принц Филипп, видимо, приревновал, поэтому и запретил своему возлюбленному утехи на стороне… Но все же каждую ночь ждала.

Две ночи прошло впустую.

В четвертый их парижский день Ортанс с Мишелем решили пообедать не в ресторанчике при «Дубовом листке», а в знаменитой «Серебряной башне»: старинном ресторане, который они посещали во время каждого из немногих визитов в столицу. К тому времени они уже помирились, и Мишель больше не говорил, что хочет убить Лоррена. И вечер был такой спокойный и благостный, и присутствие фоморов в этом районе Парижа ощущалось не так сильно, как в других.

Мишель и Ортанс уже покончили с десертом и неспешно попивали вино, когда в ресторан вошел высокий молодой мужчина в черном кожаном плаще… И что-то в нем было особенное. Что-то, что привлекло внимание Ортанс. Она пригляделась попристальнее… И поняла: это не человек. И не полукровка. Это сидхэ. И хотя у него неплохой гламор, достаточно было смотреть на него не напрямую, а краем глаза, чтобы разглядеть его — истинного…