Он был бледен, он выглядел осунувшимся, он выглядел не совсем живым… Наверное, еще не питался сегодня.

О, милый, какое роскошное пиршество ожидает тебя! А меня — избавление от боли и Остров Яблонь. Или куда там уходят наши души?

— Пусть они уйдут, — прошелестела Ортанс. — Они мне не помогут. Эти раны не заживить.

Лоррен не стал спорить. К счастью, не стал.

Он обвел взглядом всех врачей и сказал им:

— Вон.

Врачи ушли.

Надсадно пищал какой-то аппарат, подключенный проводками к Ортанс. Лоррен рванул провода. Аппарат заверещал громче — Лоррен прибил его кулаком, как крысу.

— Холодное железо. Раны от холодного железа, — с трудом проговорила Ортанс. — Их не заживить. Я умру. Неизбежно. И мне больно. Это очень больно. Прошу, возьми мою кровь. Выпей мою жизнь. Избавь меня от боли.

— Кто он?

— Имени я не знаю. Он чистокровный сидхэ. Во время войны он был среди отступников. Он уничтожал полукровок и колдунов. Он убил падре Лазара. Мы с Мишелем хотели отомстить…

Лоррен кивнул. Не стал говорить, как глупо с их стороны было даже надеяться победить сидхэ. Хотя, быть может, он не понимал?

— Сидхэ… Они сильнее всех. Они сильнее Красных Колпаков и фоморов. Будьте осторожны. Он опасен, — прошептала Ортанс.

— Тихо. Я все знаю. А сейчас я все увижу. Я увижу его и запомню. Когда я буду пить твою кровь, я прочту все твои воспоминания. Если только ты не будешь противиться этому.

— Я не буду… Я хочу этого. Скорее.

Лоррен сел на кровать, осторожно приподнял Ортанс, отклонил ее голову в сторону — и впился в ее шею. И с каждым его глотком из ее тела уходила боль, словно он высасывал смертельный яд. И тело ее становилось все легче и легче, и Ортанс чувствовала себя счастливой, совершенно счастливой в тот миг, когда оторвалась от своего тела — и полетела в круговорот ослепительно прекрасной радуги…

5.

Даже в самых обычных джинсах и светлой рубашке Тиалон был похож на фотомодель, только что сошедшую с обложки журнала и даже не утерявшую при этом обработку фотошопом. По крайней мере, «гламурная ретушь» точно была на месте. Все же что-то надо с этим делать, живые люди не могут выглядеть так. И даже неживые не могут. Вампиры очень красивы, но рядом с фэйри они выглядят какими-то слишком мертвыми, даже если сыты. Все равно как восхитительно совершенные, но холодные мраморные статуи в сравнении с солнечной поляной цветов, над которой порхают бабочки. Смерть, застывшая на века и вечный праздник лета…

— Ну, как ты думаешь, мы с Тиалоном купили подходящую одежду? — осторожно спросил Кристиан, с надеждой глядя на Филиппа.