Он заставил ее встать.

— Я не понимаю, что происходит, Ноилани, но черт меня побери, если я это не выясню!

Она бросила на него косой взгляд. С того момента, как они покинули кладбище, он не произнес ни слова. Его лицо было хмурым и даже немного злым, хотя — она была в этом уверена — он злился вовсе не на нее. На этот раз.

Тропическая растительность — гигантские папоротники, пальмы, бамбук и изредка попадающиеся кустики антуриума — плотной стеной окружала узкую дорогу, закрывая собой солнечный свет. От высокой влажности с листьев падали капли росы, скапливаясь на лобовом стекле.

— Не узнаю дорогу. Куда мы едем? — спросила Ноилани, когда машина с громким всплеском въехала в огромную лужу, которая была больше, чем пруд с рыбками кои в бабушкином саду.

Диллон натянуто улыбнулся:

— Возвращаемся на плантацию. Мне нужно кое-что проверить, поэтому я выбрал эту живописную дорогу.

И в самом деле, по обеим сторонам дороги тянулись настоящие джунгли. Ноилани казалось, что сейчас из леса выскочит Тарзан и понесется впереди машины, перепрыгивая с лианы на лиану. Чего она не ожидала, так это звонкого удара о лобовое стекло. Стекло выдержало, но по нему пошли трещины.

Диллон резко затормозил.

— Что это было? — спросила Ноилани. — Ты видел?

— Наверное, камешек вылетел из-под колеса.

Он отстегнул ремень безопасности и вышел из машины.

Ноилани последовала за ним. Возможно, Диллон прав, но она не могла отделаться от мысли, что кто-то намеренно кидает в них камешки.

— Вот черт! — выругался Диллон, осмотрев стекло.

— Что там?

— Еще одна слеза Пеле.

Диллон протянул руку — на его ладони лежал черный обсидиан, который он сковырнул с лобового стекла.

— Как он сюда попал?

Диллон пожал плечами: