Я втянула в себя побольше перенасыщенного кислородом воздуха и нырнула в темноту.

Вода превратилась в прохладный бирюзовый купол над головой, искрящийся от ряби. Чем глубже я погружалась, тем темнее и гуще становилась синева. И вот уже она превратилась во мглу. Давление росло, наваливалось на меня. Я умела с ним бороться — не одним, а несколькими способами, но выбрала самый простой: силы Земли позволяли мне подстраивать физиологию под меняющуюся среду. К тому же я умела формировать сложные химические соединения из воздуха в легких и из воды вокруг, так что можно было наладить временную систему возвратного дыхания вроде той, которую применяют ныряльщики, опускающиеся на большие глубины. Невидимые затычки берегли уши от нарастающего давления — еще не хватало разрыва барабанной перепонки на глубине!

Я подстроила структуру глаз, чтобы они впускали больше света, но, когда нырнула еще глубже, это перестало помогать. Придется полагаться на суперзрение — нечто вроде встроенной бортовой системы навигации, которая показывает эфирные узоры окружающего мира. Было крайне неприятно понимать, какой это густонаселенный мир и как мало видно. Мимо сновали какие-то звери — существо моих габаритов их не интересовало, но кое-кто явно прикидывал, не выйдет ли из меня новый источник белка. Не люблю я акул! Очень сильно не люблю…

Однако встреча с самым странным хищником ждала меня впереди: я обнаружила, что Дэвид вовсю сражается с кем-то, кого я сначала не узнала, а потом поняла. Помогла мне в этом не биология, а мифология.

Русалка.

Строго говоря, не русалка, а русал. Верхняя половина тела у этой твари напоминала человеческую, хотя мышцы как-то не по-нашему двигаются вокруг костей, тоже весьма своеобразных. Мне было плохо видно, а интуиция подсказывала, что надо бы разобраться. Обязательно!

Я создала между нами непроницаемый пузырек, призвала в него огонь и осветила море.

Русал бросился на меня с проворством электрического угря и схватил бы, если бы на его пути не оказался Дэвид. Я хотела рассмотреть этого гада и рассмотрела, да так, что перепуталась до полусмерти. Это вам не романтический байроновский морской принц! Представьте себе гибрид «Твари из Черной Лагуны» с акулой-альбиносом и добавьте мускулистый серо-стальной дельфиний хвост. При свете огненного пузырька чешуя у него радужно поблескивала, а глаза были большие и темные, кроме белых вертикальных зрачков. Зубов — куча, и все целились в меня.

Я сама не заметила, как метнулась прочь от него. Мне хотелось, чтобы нас разделяло как можно больше воды. Тварь была так ни на что не похожа, что сделалось нехорошо, будто мировоззрение вывернули наизнанку. Вообще, странно — я ведь жила в мире, который большинство нормальных людей довел бы до грани безумия.