Эмма не преувеличивала. Пока она допивала горячий напиток, дрожь прекратилась. Девушка, не мигая, смотрела куда-то вдаль сквозь лобовое стекло, постукивая пальцами по кружке.

— Я чувствовала то здесь, то там слабый запах, но он не был сосредоточен в одном месте. Я думаю, что он ходит по всему городу. Может быть, что-то ремонтирует или занимается какой-то другой работой с выездом на дом.

За эту ниточку Натан уже мог ухватиться.

— Мы обыскали большую часть города. Но может, он живет за городом, в деревенском доме, и приезжает сюда только работать.

— Я начну искать этот дом завтра ночью, — решила она и добавила с усмешкой: — Можно, конечно, и днем, но боюсь, как бы меня не подстрелили.

— Скорее, даже послезавтра, если придет ответ на наш запрос по отпечатку пальца.

Эмма кивнула не слишком уверенно. Натану показалось, что она сейчас думает о том же, о чем и он: поймать вервольфа будет очень непросто.

Она склонила голову набок, допила кофе и осторожно поставила кружку в держатель.

— То, что ты видел мое превращение, помогло тебе? Или только все усложнило?

Натан не решился спросить, как она узнала, что у него никак не получается признать ее в этой волчице.

— Помогло. Не скажу, что окончательно все прояснило, но помогло.

— Должно быть, это выглядит отвратительно.

Он посмотрел на ее ноги — бледные и такие восхитительно человеческие.

— Разве только в первые мгновения. А то, что получилось в итоге, — нет, ни в коем случае.

Их глаза встретились.

— Ты побоялся прикоснуться ко мне.

— Я боялся, что тебе станет еще больнее.

Ее губы дрогнули. Пальцы, судорожно вцепившиеся в плед, разжались.

— Я думала, мы с этим уже разобрались. Мне станет больно, если ты не будешь ко мне прикасаться.

Между разошедшимися краями пледа выглядывала полоска бледной кожи на ее груди. Натан притянул ее к себе. Эмма прижалась к нему со страстным нетерпением, широко раздвинув колени. Ее губы коснулись его губ, потом заскользили по щеке, по шее. Ее тело согревалось под его ладонями, ее пальцы лихорадочно расстегивали его рубашку.