Внутренний голос замолчал, не найдя что ответить.

Но как же мало сил!

Девушка, стараясь не привлекать лишнего движения, снова отодвинула воротник блузки. Вытащила из бюстгальтера маленький бумажный конвертик с таблеткой. Достала ее, положила в рот. Запить нечем, поэтому Лина начала проглатывать сухую таблетку, но та застряла в горле. Пару раз сглотнула и, кажется, получилось. Препарат оставил после себя неприятный горький привкус, заставив Лину сморщиться. И мгновенно ощутила мощь своего настоящего, не закрытого ни блоками, ни Печатью, таланта.

Она осторожно оглянулась, проверив, что никто не обращает на нее внимание, и начала концентрацию, держась из последних сил.

Наркотик заставлял ее испытывать жуткие мучительные боли по всему телу. Печать гемофага старалась излечить организм Лины от препарата, а сам препарат пытался вжиться в клетки ее тела. Но это было не важно, главное, что сил у нее теперь хватало.

Девушка неосознанно пошла вперед, продолжая шептать, что ее желание — самое главное для этого мира.

…

Марк освободившись, наконец, от «Песни агнца» при помощи вовремя очнувшегося Алексея, только сейчас заметил, как стало тихо вокруг. Понтифик даже огляделся, не веря своим ушам. Фил лежал на полу, рядом с ним билась в истерике Мила, сквозь рыдания уговаривая того не умирать. Ученик понтифика сильно пострадал, раны никак не могли затянуться, и под ним расплывалось бурое кровавое пятно. Он всхлипнул, наложенное адептом перед смертью заклятие не давало ему быстро регенерировать, и пробитый насквозь бок нестерпимо болел. Дитрих одним рывком снес голову своему противнику и устало обернулся к следующему, но за спиной никого не было.

Бои прекратились везде и сразу.

— Что-то не так. Почему они остановились? — зашептал Филипп, оглядываясь вокруг, но Мила не могла ему ответить.

Сбоку донесся крик Алисы, телепата нейтралов.

— Не могу понять… Что она…, - она, видимо, продолжала сканировать окружающих, — Нет! Не может быть! Как она… Остановите ее! Она не сможет! Это невозможно!

Марк оглянулся. Лина медленно шла вперед как будто по стеклам, еле переставляя ноги и корчась от боли. Глаза ее не видели ничего, девушка обитала в своем воображении. На лице написано страдание, губы еле слышно что-то шептали.

— Лина, — бросился было к ней понтифик, но Алексей его остановил.

— Не трогай ее!

Марк обернулся к нему.

— Она силой создает вероятность, — проговорил высший, — Я должен…

Помощник Мастера вскинул голову в сторону девушки. Меняет судьбу? Тоже ткущая?

— Она уже это делает и, если не хочешь нас всех убить, не останавливай ее сейчас!