Все глазели на меня, а я — на них. Мы подождали около часа, хотя, казалось, прошла целая вечность.

— Ли, как себя чувствуешь? — в пятый раз спросила меня Элиза.

— Нормально.

— Никаких странных видений, необычных болей?

— Больше нет.

— Я побуду с ней, — сказала она Эдварду.

— Нет, — отчеканил тот, все еще целясь в Дэмьена.

— Если к утру она не обратится, значит сыворотка подействовала. Нет нужды нам всем здесь сидеть. Разве вам нечем заняться?

— Ну почему же, есть. — Эдвард глянул на Дэмьена.

— Нет! Если сыворотка работает, значит мы можем дать ее и Дэмьену, — сказала я.

Тот моргнул. Встретился со мной взглядом, и что-то мелькнуло в глубине его серо-зеленых глаз. Думаю, проблеск надежды.

— Она права, — пробормотала Элиза.

Эдвард нахмурился, но пистолет опустил.

— Не вынуждай меня преследовать тебя, — предостерег он Дэмьена. — Тебе не понравится, что случится потом.

— Я не оставлю Ли. Никогда.

— Если сыворотка не подействует, я тебя убью.

— Если она не сработает, я вам это позволю.

Окружающий мир померк, но я хотя бы не вдыхала запах леса, не слышала шелест деревьев и не чувствовала ветер. Привкуса крови тоже не было — да мне и не хотелось его ощущать. Надо поспать. Но пока я еще не заснула — ну, если вдруг никогда больше не открою глаза, — хочу получить последний поцелуй.

— Дэмьен, — прошептала я.

Он опустился на колени и легонько погладил мою руку. Я повернулась к нему лицом, и наши губы тут же встретились. Откуда он знал, о чем я мечтаю? Я же ни слова не сказала.