Алан так и не приходил. Еда на подносе остыла, но всё так же была аппетитна. От нечего делать, опять завела дружбу с подносом, но на сей раз отказалась от вина. Да, в этом замке все только и делали, что ели и пили. Вот и я влилась в ряды праздного люда.

Хотелось знать как дела у Ларисы и Алана. Почему-то знала, что Алан всё уладит. Я очень верила в него и его способность находить выход из любой ситуации.

Закончив с едой, снова подошла к окну. Идея с верёвкой из простыней уже не казалась мне выходом из положения. Здесь очень высоко. Алан, может, и смог бы спуститься, но по поводу себя и Ларисы я очень сомневалась. К тому же оказаться в городе мало. Надо ещё и выйти из него. Возле ворот охрана. Так что всё очень сложно.

Я подошла к камину и обняла себя за плечи. Как было бы хорошо, если можно было бы разжечь его! Но для меня это была непозволительная роскошь. Так что пришлось удовлетвориться видом недогоревших поленьев. Камин был старый и потрескавшийся. Особенно широкой и большой была одна трещина, уродливым шрамом рассекшая зев камина. Я провела по ней рукой и ощутила дуновение. Оно исходило из трещины. Я присмотрелась и отметила, что эта трещина более напоминает щель между дверью и стеной. Толкнула, и щель раздалась, открыв узкий лаз.

Так и замерла перед тайным ходом с протянутыми вперёд руками. Оттуда веяло сыростью, и зловещая темнота осклабилась, вглядываясь в моё лицо. Не зная, как закрыть проход, я отступила, и, наткнувшись на кресло, плюхнулась в него, подняв облако пыли. Чихнула и помахала перед лицом ладонью.

Пыль осела, а проход не закрылся. Я решала не обращать на него внимания, но осознание того, что открыт неведомый лаз, не давало покоя. Поглядывая в темноту, я то и дело подходила к камину. Неизвестность пугала и манила. Она вынуждала меня войти внутрь и посмотреть что там. Прямо как тот самый Буратино, постоянно сующий нос в холст с нарисованным камином! Подумав о нём, прикинула, что наши ситуации в чём-то схожие – оба любопытны не в меру.

Возле камина лежали спички и свечи. Я взяла свечу и зажгла. Сунув руку в лаз, осмотрелась. Паутина висела устрашающими лохмотьями, но на этом вся жуть заканчивалась. Смело забралась в проход и пошла. В груди раненной птицей забилась надежда на то, что лаз может вывести меня из замка. Если так, то мы все вместе сможем бежать. А потом надо попасть к парикастенькому в регистрационном шатре. Раз он – представитель власти, пусть разберется, на каком основании смерть Ларисы была подстроена и почему после перехода в новую жизнь ей приходится быть наложницей.