Он завопил и отпихнул меня, держась за рот.

- Мерзавец! – вспылила я и стала яростно вытирать губы.

- Поосторожнее со словами! – рыкнул Питер, хватая меня за локоть.

- Ты знаешь, что с ней делать! – злобно прошипел Влад.

Питер грубо поволок меня к двери. Вытащил в коридор и повёл дальше. Все, кто были здесь, оборачивались на нас и начинали шептаться. Я ощущала злость, смешанную со страхом. Боялась оказаться в гареме, зная, что Владу необходимы наши с Ларисой страдания. И чем больше они будут, тем прочнее будет панцирь, отделяющий Влада от Потустороннего Мира. Видимо, тот Мир призвал его. Ведь за всё надо было платить и, попользовавшись благами жизни, Владу предстояло рассчитаться сполна. А он не хотел. Отгородился от кредиторов непробиваемой бранёй. Только обидно, что прочность этой защиты должны были обеспечить мы с сестрой. Вот всегда так – одни накуролесят, а расплачиваются другие.

Я еле поспевала за Питером. Плащ золотым руном развивался от быстрой ходьбы, демонстрируя моё обнажённое тело. Было неприятно ощущать на себе липкие взгляды окружающих, но ничего изменить я не могла.

С жадностью всматриваясь в лица окружающих, я искала в толпе Алана. Не знаю, что он мог бы сделать в данной ситуации, но была убеждена, что не позволил бы Питеру уволочь меня в гарем. Стоит мне переступить его порог, как выйти оттуда станет невозможно!

Вереница коридоров, залов, галерей и лестниц сплелась в моём сознании в замысловатую паутину. Замок был огромен, и я совершенно не ориентировалась в нём. Даже если вырваться, то не знаю куда бежать. Впрочем, далеко не убежишь – вокруг полно людей. И каждый преданно смотрит на Питера, даже не подозревая, что он – раб Влада. Ещё более жалкий и продажный, чем любой другой.

Надо было отдать должное сообразительности Влада. Он воздвиг на месте врат замок, погрязший во всех грехах: зависть, праздность, похоть, предательство. А один из страшнейших – прелюбодеяние – разместил в самом центре в виде гарема и наполнил его женщинами, мучения которых замком скрепляли врата. Возможно, некоторые из них получали удовольствие от пьяных оргий, но ни одна из них не могла быть счастлива. Горе и отчаяние поселились в гареме, своей колоссальной энергией сдерживая панцирь.

Мы долго петляли по замку и, наконец, вошли в огромный круглый зал с фонтаном в центре. Высокий прозрачный купол и частые стрельчатые окна впускали море света, отчего струи фонтана радужно переливались. По стенам вился плющ, а в воздухе парили яркие птицы. Зал больше походил на райские кущи, чем на адский вертеп.