— У вас с ней была всего одна ночь? — сглотнув, спросила я, надеясь услышать утвердительный ответ, но Сэтман покачал головой.

— Ну… не совсем одна…

— Сколько? — выпалила я.

Эх, ну для чего мне нужно это самоистязание? Зачем знать подробности? Но я не могла сдержаться.

— Точно не скажу, — ответил Сэтман. — Мы с ней были молоды и горячи. Каждый хотел секса. Так что мы тогда много проводили времени в постели.

У меня перехватило дыхание от таких откровений, поэтому следующий вопрос дался с трудом:

— Почему ты тогда не женился на ней?

Ответ Сэтмана поразил своей беззаботностью:

— Потому, что не любил.

— Но ты же знал, что она не сможет выйти замуж после того, как…

— Она тоже знала это, ложась со мной в постель, — не дал досказать Сэтман.

Логично. Сама виновата!

В любом другом бы случае я рассудила, что мужчина — соблазнитель, и если бы он не захотел, то ничего и не было бы. Но сейчас во мне говорила ревность.

— А её родители?

— У нас не принято, чтобы родители вмешивались в жизнь детей после восемнадцати лет. Каждый из нас решает сам свою судьбу.

— Но я слышала, что о твоей свадьбе с Айрис договаривались родители.

— И что из того? Они-то договорились, но жениться, или нет — это наше с Айрис дело. Только лишь потому, что родители предложили мне жениться на девушке из хорошей семьи, я согласился. Мне было без разницы на ком жениться.

— Зачем тебе это было нужно, если ты не хотел жениться без любви? — поразилась я.

Сэтман как-то неопределённо помолчал, а потом сказал:

— Захотелось перемен в жизни.