– Что ты знаешь, Джек?

– Знаю, куда ты едешь. Знаю, почему.

– Вот как?

– Это не грех, Клайд. Она всего лишь твоя сестра.

– Замолчи! Замолчи, пока об этом не узнал весь отдел. – Плечи его опустились. – Хотя какая теперь разница…

Они приехали в клинику Бернарда Сноу вдвоем. Дождь барабанил в окна палаты Кэтрин Розенталь. Лужица темной, почти черной крови засыхала на полу. Коронеры толкались, пытаясь вынести на носилках тучное тело санитара из палаты. Доктор Бэкслэнд, утратив прежнюю сдержанность, жужжала возле собравшихся назойливой мухой, готовая обвинить в случившемся первого встречного, лишь бы он не имел отношения к вверенному ей отделу.

– Шариковая ручка, детектив. Представляете?! Она воткнула ее санитару прямо в глаз! – Вест игнорировал ее. – Вот видите! – не унималась доктор Бэкслэнд, показывая на простынь и засохшие на ней капли крови. – Это случилось здесь. Да. Здесь. А потом, – ее указательный палец вытянулся в сторону лужицы крови на полу. – Потом он упал вот сюда. Видите? Ах, мистер Кинг. А вы еще спрашивали у меня, можно ли отпускать эту женщину! Да она больная. Господи! Больная на всю голову.

– Она была буйной… – Вест прочитал имя на халате доктора. – Доктор Бэкслэнд?

– Господи! Ну, конечно, она была буйной. Иначе зачем, думаете, здесь эти ремни?! Мы привязывали ее к кровати каждую ночь, а иногда и день…

– И в эту ночь, конечно, все было, как раньше?

– Ну, да… – доктор Бэкслэнд замялась. – Наверно. Я не знаю…

– А это? – Вест указал на грязно-желтое пятно в центре кровати. – Как вы думаете, что это?

– Моча?

– По-моему, это сперма.

Тюбик смазки, потревоженный топотом ног, выкатился из-под кровати. Плейбойевский заяц на этикетке озорно подмигивал собравшимся.

– Применять при анальном сексе, – прочитал Вест, осторожно убирая тюбик в пакет для улик. – Думаю, это принадлежало убитому санитару.

– Черт, – доктор Бэкслэнд всплеснула руками и замолкла.

* * *

Винсент. Часы на приборной панели «Мустанга» показывали четверть пятого. Дворники монотонно смахивали с лобового стекла редкие дождевые капли. Уличные фонари горели, освещая черное дорожное полотно, по которому, извиваясь, словно змеи, бежали блестящие на свету ручьи. Девушка. Она шла по тротуару. Босые ноги шлепали по лужам. Больничный халат, вымокший до нитки, облеплял худое тело. Золотые волосы спадали на плечи слипшимися прядями. И взгляд: такой потерянный, такой безнадежный. Винсент свернул к обочине. Остановился. Вышел из машины.

– Подвезти? – спросил он девушку. Она не ответила. Он представился.