Они привезли Кэтрин в семнадцатый участок в начале одиннадцатого. Пресса щелкала фотоаппаратами. Комиссар успокаивал беременную женщину. Офицеры столпились вокруг санитаров, помогая вынести носилки. Порывистый ветер то и дело сдувал с безжизненного тела белую простыню, обнажая изуродованное тело дежурного. Кинг обнял Кэтрин за плечи, продираясь сквозь толпу.

– Какого черта?! – попытался остановить их седеющий лейтенант.

– Мне нужно отвести ее в камеру! – проорал Кинг. Вест тронул его за плечо.

– Иди. Я поговорю с ним.

Двери были не заперты. Пятна крови засыхали на кафельном полу. Кларк. Он стоял за решеткой, и кровь, казалось, покрывает все его тело.

– Что за… – Кинг взял Кэтрин за руку. – Стой здесь. Я сейчас приду.

Он вышел, прикрыв за собой дверь.

* * *

– Я убил их, – сказал Кларк. – Убил их всех. – Кэтрин смотрела на него, на засыхавшую на нем кровь. – Бойся меня, – велел ей Кларк. – Бойся, потому что я могу забрать у тебя все, что есть. Любовь, жизнь, душу. Я оставлю лишь страхи, боль, ужас. Слышишь? Даже демоны боятся. Ты почувствуешь это, когда я приду за тобой.

– Я ничего не чувствую, – тихо сказала Кэтрин.

– Ложь!

– Совсем ничего… – она достала из кармана кухонный нож Винсента.

– Это не спасет тебя, – заверил ее Кларк. – Не облегчит твои страдания.

– Никакой боли, – Кэтрин смотрела на порезанную руку. – Никаких чувств.

– Ты будешь страдать, сука! Будешь корчиться и молить о пощаде. Только кровь может искупить наши грехи. Только боль и страх смерти отбросит мелочи, приблизив к сути!

– Возьми, – она протянула нож Кларку. Он вывернул ей руку, воткнул острие в ладонь.

– Кричи! – Сталь разорвала плоть. Вышла с другой стороны ладони. – Умоляй! Бойся меня! – Кровь капала на пол: густая, теплая. – Страдай! – Зубы Кларка скрипели. – Страдай же! – он смотрел Кэтрин в голубые глаза: холодные, безучастные. – Я разорву тебя. Растопчу твои почки ногами. Вырву кишечник и заставлю сожрать собственное дерьмо, – шипел Кларк, но глаза Кэтрин говорили ему, что все это не имеет смысла. Вся его сила, весь его праведный гнев не смогут сломать это гнетущее безразличие. Он зарычал. Вырвал нож из ее ладони и воткнул в ладонь собственную. Далекая, тупая боль пронзила тело мелкими иглами.

– Совсем ничего, – Кэтрин смотрела на свою изуродованную руку. Кларк провернул нож в своей ладони. Снова боль. И ярость.

– Смотри мне в глаза! – прохрипел он. Вытащил нож и воткнул себе в ногу. – Ты не сильнее меня! Видишь?! Не сильнее!!! – Кровь из разрезанной артерии ударила Кэтрин в лицо. Она отошла назад. – Куда ты? – закричал Кларк. Без ответа. Происходящее потеряло для Кэтрин смысл. Никаких чувств. Никаких страхов. – Не смей уходить! – верещал Кларк, бросаясь на решетку. – Я достану тебя! Клянусь, я достану тебя! – он бил ножом в стальные прутья, грыз их зубами. – Вернись! Вернись! Вернись!