Эмма повыше подняла колдовской огонь. Воду стало прекрасно видно: она сияла, темная, сине-зеленая, цвета глаз Блэкторнов. Эмма видела рыбку, и плавучие водоросли, и странные огоньки. Похоже, их некромант любил аквариумы и рыбок. Может, даже черепах. Покачав головой, Эмма отступила назад.

Ее взгляд упал на металлический предмет, закрепленный между дверьми. Сначала ей показалось, что он похож на резной нож, выглядывающий из стены, но теперь она поняла, что это рычаг. Эмма подошла к нему и сомкнула пальцы на рукоятке. На ощупь она была холодной.

Эмма опустила рычаг.

Пару мгновений ничего не происходило. Затем обе двери распахнулись настежь.

В зале раздался жуткий вой. Эмма повернулась и с ужасом посмотрела на вторую дверь. Она светилась ярким голубым светом. Только теперь Эмма поняла, что это вовсе не аквариум, а дверь в океан. По другую сторону нее открывалась необъятная вселенная воды, колышущихся водорослей, непостоянных течений и жутких темных теней, отбрасываемых созданиями, которые были пострашнее рыб.

Все заволокло вонью соленой воды. «Потоп», – подумала Эмма, и в ту же секунду волна сбила ее с ног и понесла в океан, засасывая ее сквозь дверь, как сквозь сливное отверстие. Эмма успела лишь вскрикнуть, как она проскользнула в проем и толща воды сомкнулась у нее над головой.

Кэмерон Эшдаун.

Джулиан рисовал. Кристина передала ему записку Эммы, когда он вышел из мансарды. Записка была до невозможности краткой: Эмма просто сообщала, что едет к Кэмерону, и просила ее не ждать.

Скомкав ее в руке, Джулиан что-то буркнул Кристине. Секунду спустя он уже бежал по лестнице наверх, в свою студию. Он открыл кладовку, вытащил краски. Расстегнул куртку, сбросил ее на пол, свинтил крышки с тюбиков и выдавил масляные краски на палитру. Комнату заполнил резкий запах краски, который рассеял туман у него в голове.

Он атаковал холст, держа кисть, как оружие, и брызги краски напоминали брызги крови.

Он накладывал мазок за мазком – черные, красные, золотые, – позволяя событиям последних дней излиться из него, выйти наружу, словно они отравляли его опасным ядом. Кисть летала по чистому холсту – и на нем появлялись картины. Вот Марк на пляже, и луна освещает ужасные шрамы у него на спине. Вот Тай приставил нож к горлу Киту. Вот Тавви плачет, проснувшись от кошмара. Вот снова Марк, на этот раз он уклоняется от стила Джулиана.

Джулиан чувствовал, как потеет. Его волосы прилипли ко лбу. На губах был вкус соли и краски. Он знал, что не должен быть здесь, что он должен делать то, что делает всегда: присматривать за Тавви, искать новые книги для Тая, накладывать на кожу Ливви целебные руны, чтобы залечить ее раны, полученные в тренировочном бою, смотреть ужастики вместе с Дрю.