Он задумчиво провел рукой по темным волосам, в которых виднелась серебристая прядь. Джем смотрел на Тессу, и Эмма видела выражение его глаз. Она видела любовь, которая не померкла за долгое столетие.

«Любовь – это слабость людей, и ангелы презирают их за это. Любовь презирает и Конклав, который наказывает за нее. Знаешь, что случается с парабатаями, которые влюбляются друг в друга? Знаешь, почему такая любовь запретна?»

«Любовь – это слабость людей, и ангелы презирают их за это. Любовь презирает и Конклав, который наказывает за нее. Знаешь, что случается с парабатаями, которые влюбляются друг в друга? Знаешь, почему такая любовь запретна?»

– Малкольм… – начала Эмма.

Джем снова повернулся к ней, и в его темных глазах промелькнуло сочувствие.

– Магнус сказал, что это ты убила Малкольма, – произнес он. – Должно быть, тебе пришлось нелегко. Ты ведь его знала. С убийством демонов этому не сравниться.

– Я знала его, – кивнула Эмма. – По крайней мере, мне так казалось.

– Мы тоже его знали. Тесса ужасно расстроилась, услышав, что Малкольм полагал, будто мы все ему лгали. Будто мы скрывали от него, что Аннабель не стала Железной Сестрой, а погибла от рук своих родственников. Мы и сами верили в то, что говорили, но он погиб, считая, что мы знали правду. Должно быть, он чувствовал себя преданным.

– Так странно думать, что он был вашим другом… Хотя, полагаю, он был другом и нам.

– Люди – очень сложные существа. А уж о чародеях и говорить не приходится. Малкольм сделал много добра, прежде чем решиться на зло. Взрослея, ты понимаешь, что люди способны и на то, и на другое.

– Его история, история об Аннабель… Они просто влюбились друг в друга и понесли за это такую жестокую кару. Малкольм сказал мне кое-что, и я все думаю, правда ли это. Его слова кажутся очень странными.

– Что он сказал? – озадаченно спросил Джем.

– Он сказал, что Конклав презирает любовь, потому что она свойственна людям. Поэтому и существуют все эти Законы о том, что нельзя любить обитателей Нижнего мира или парабатаев… Но разве есть во всех них хоть какой-то смысл?

Эмма украдкой взглянула на Джема. Не слишком ли очевидный вопрос она задавала?

– Конклав бывает ужасен, – сказал он. – Ограничен и жесток. Но кое-каким его Законам есть объяснение. Например, Закону о парабатаях.

Эмму обдало жаром.

– О чем ты?

– Не знаю, стоит ли тебе об этом рассказывать, – произнес Джем, смотря в сторону океана, и выражение его лица было таким мрачным, что Эмма почувствовала, как сердце замерло в груди. – Это тайна – тайна даже для самих парабатаев. О ней знают немногие: Безмолвные Братья, Консул… Я принес клятву.