Стены библиотеки были выкрашены в темно-синий цвет, и единственным произведением искусства внутри был мраморный бюст какого-то мужчины, венчавший каменную колонну. Тяжелый стол с кучей ящиков оказался разочаровывающе пуст. Поиски на книжных полках и под ковриком также не принесли ничего, кроме пыли.

– Может, стоит посмотреть в другой комнате, – сказал Кит, вылезая из-под секретера. Его белокурые волосы были все в пыли.

Тай покачал головой.

– Тут что-то есть. Я чувствую.

Кит не был уверен, что Шерлок Холмс руководствовался чувствами, но промолчал и просто встал. И тут он заметил клочок бумаги, выглядывавший из-под края небольшого письменного столика; Кит потянул, и клочок подался.

Это была очень старая бумажка, вытертая почти до прозрачности. Кит удивился: на ней было его имя – вернее, фамилия, «Эрондейл», написанная много раз и переплетенная с другой, так что два слова образовывали узоры.

Вторым словом было «Блэкторн».

Кит вдруг почувствовал тревогу. Он поспешно сунул бумажку в карман джинсов. И тут Тай сказал:

– Кит, подвинься. Хочу рассмотреть этот бюст получше.

Для Кита слово «бюст» означало только одно; но, поскольку единственная женская грудь в комнате принадлежала сестре Тая, он с готовностью отступил. Тай подошел к небольшой статуе и стянул с головы капюшон. Его волосы, мягкие, как пух черного лебедя, стояли дыбом.

Тай коснулся таблички, привинченной к колонне.

– «Друга такого найти, что был бы жизни дороже, много сложнее подчас, чем жизнь за друга отдать», – прочел он.

– Гомер, – сказала Ливви. Что ж, вынужден был признать Кит, учили Сумеречных охотников на славу.

– Разумеется, – бросил Тай, вынимая из-за пояса кинжал. Секундой позже он уже вонзил клинок в резную глазницу статуи. Ливви взвизгнула.

– Тай, что?..

Ее брат выдернул клинок и повторил то же со второй глазницей статуи. На сей раз из дыры в гипсе с отчетливым треском вывалилось нечто круглое и блестящее, и Тай поймал его левой рукой.

Он усмехнулся, и это полностью изменило его лицо. Когда Тай был неподвижен, а его лицо лишено всякого выражения, его сосредоточенность зачаровывала. Но когда Тай улыбался, он становился совершенно необыкновенным.

– Что ты нашел? – Ливви бросилась к брату с другого конца комнаты, и все сгрудились вокруг Тиберия, державшего на ладони кристалл размером с детскую ладошку. – И как ты понял, что оно там?

– Когда ты упомянула Гомера, – объяснил Тай, – я вспомнил, что он был слепым. Его почти всегда изображают с закрытыми глазами или с повязкой. Но у этой статуи глаза открыты. Я присмотрелся и увидел, что бюст – из мрамора, но глаза у него – гипсовые. А потом уже было…