Она с сомнением посмотрела на него.

— Серьезно… мертв? — Да, — он медленно кивнул. — Это главный недостаток моего состояния.

— Еще бы! — Когда я не отвечаю на твои сообщения в течение дня, это не потому, что я груб или пренебрегаю тобой.

— Правильно. Ты не эмоционально недоступен. Ты просто мертв, — она потерла лоб.

— И это должно меня успокоить? Он нахмурился.

— Это не так уж плохо — быть вампиром. У нас есть некоторые привилегии. Долгая жизнь… — Сколько тебе лет? — перебила она.

— Я родился в 1719 году.

Ее колени подогнулись, и она села на другую кровать. Ему было почти триста лет. Он не стареет.

А она стареет. Это было ужасно.

— Какие еще… привилегии? — У меня есть превосходная сила и скорость.

Повышенная чувствительность. Я могу левитировать, телепортироваться или использовать контроль над разумом.

Она напряглась, когда ее гнев снова вспыхнул.

— Некоторые из твоих друзей использовали контроль разума, чтобы заставить Харрисона и шерифа уйти.

— Да.

— Харрисон проехал весь путь домой, и он не помнит, чтобы когда-нибудь приезжал сюда.

Робби кивнул.

— Мы можем стереть воспоминания, если нам нужно.

Ее гнев закипел до предела.

— Значит, вы манипулируете нами, простыми смертными, всякий раз, когда вам хочется? Его челюсть сдвинулась.

— Мы не делаем этого, если у нас нет на, то веской причины.