Рафаэль взглянул наверх.
— Вы что-нибудь слышали?
Вот дерьмо.
— Нет, — уверенно ответил Кэрран. — Мы можем войти?
— Конечно. — Рафаэль завернул лук обратно.
Я переключилась на камеру в фойе.
Дверь распахнулась.
Я затаила дыхание.
Рафаэль вошел внутрь.
Я коснулась экрана, разделив его на две части и увеличила правую половину его лица.
Рафаэль открыл рот и замер.
Весь дом был покрыт пурпурным ковролином с ультрадлинным ворсом. Он был не просто розовым, а именно ярким, кислотным, психоделически виноградно-пурпурным. Мои глаза хотели кровоточить всего через пять секунд после взгляда на него. «Экстракторы Медрано» достали много метров этого «сокровища» с какого-то склада, над которым они работали, и Стефан продал мне всю партию по дешевке, потому что никто в здравом уме никогда бы не купил подобное.
Я покрыла им все: пол, стены, потолок. Элегантные кушетки, журнальный столик из темного грубого дерева, мечи на стене, камин. Я завернула даже поленья в камине.
Рафаэль просто стоял и глазел, его лицо было маской полного шока.
Позади него Кэрран тоже застыл на месте. Кейт зажала рот рукой, пытаясь не рассмеяться.
Рафаэль медленно прошел внутрь, ступая по тому, что когда-то было его дорогой плиткой, а теперь превратилось в море мягкого отвратительного пурпурного цвета, и заглянул на кухню.
Островок представлял собой блоки, обернутые ковролином. Я завернула его кастрюли и сковородки, свисающие с рамы, идентичной той, что он установил у меня. Я обмотала холодильник. Плиту. Блок ножей, любовно окутывая пурпурным кошмаром каждую рукоятку.
— Вау, — выдохнула Кейт. — Я и понятия не имела, что ты настолько любишь ковры, Рафаэль.