В голове сложились кусочки пазла.

— Ты стал оборотнем?

— Я был Первым, — сказал он. — Первый получатель дара, во мне неиссякаемая его сила. Тогда мы, люди, были другими. Мы были полны магии. Она текла через нас, через нашу кровь, через наши кости. Мы рождались пропитанными ею.

— Как ты стал богом?

Шакал пожал плечами.

— Эти воспоминания туманны. О моих свершениях рассказывалось перед вечерними кострами, о моих победах и подвигах. Они поддерживали во мне жизнь. Мои потомки сделали меня святыней из кости и камня и молились о моем лидерстве. Мое племя процветало, и чем больше они поклонялись мне, тем больше силы я приобретал, пока, наконец, не возродился снова.

— Просто так?

— Просто так. Люди умоляют о помощи более могущественных. Год за годом они умоляют небо о дожде, они возводят святыню магу, который однажды вызвал дождь, или инженеру, который орошал их поля несколько десятилетий назад, и, если они достаточно усердно помолятся, их новое божество оживет и наберет силу.

Шакал посмотрел на реку.

— В этом новом веке есть поговорка: «Историю пишут победители». Это правда. Посмотри историю Апопа. Сет, который был с нами и сражался так же храбро, как и любой из нас, стал воплощением тьмы. Бастет превратилась в убийцу паразитов. А я? Я стал олицетворением заботы о мертвых, почитаемым, но не таким могущественным, как раньше. Даже моего брата Собека, повелителя крокодилов, боялись больше, чем меня. Я ненавижу его за это, а Собек порицает меня за мои знания, которые даровали мне почет. Когда время моего народа подошло к концу, пришли греки. Они глумились над всем. Они прозвали меня Баркером. Но насмешки обернулись им боком — я пережил их, а затем и римлян, но никогда не забывал обиды.

Он замолчал.

— Стая, — догадалась я.

— Позволь мне рассказать тебе, как будет развиваться мой новый миф, — сказал Шакал. — В новый век магии, когда он был ещё совсем молод, появился мерзкий змей, угрожающий благополучию всех людей. Могущественный Бог Инпу и его безликие слуги сразились с ним, убили его и победили. Все, кто не желал быть съеденным змеем безумия, благодарили могущественного Инпу. Просили его благословения. Просили его мудрости. Возносили ему свои молитвы, чтобы он мог защитить их своей мощью. Он могучий воин и внушающий страх убийца.

— Амбициозный план.

Итак, я должна была стать безликим миньоном, а он был бы богом — великим воином.

Шакал посмотрел на меня.

— Не смейся надо мной, щенок. Божественность подобна наркотику, однажды попробовав ее — пути назад нет.

— Я до сих пор не поняла, почему ты не позволяешь Стае помогать.