Должен попрощаться, потому что не сделал этого, покидая дворец.

Теперь я понимаю, насколько глупым и избалованным я был. Если бы я не ушёл… Если бы согласился с той ролью, которую он мне отвёл…

Тогда бы я не познакомился с Линн. И не узнал бы о себе то, о чём даже не подозревал раньше.

— Мы должны отправляться, — произносит Линн, глотая слёзы. — Немедленно. Ты должен увидеть своего отца. Мы должны успеть, по крайней мере, ради этого.

— Я должен успеть, — поправляю её, не раздумывая. — Я поеду один. И сейчас же.

— Я не отпущу тебя одного. Я поеду с тобой.

Набираю воздух в лёгкие. Обхватываю руками её лицо. Это, возможно, самое сложное решение в моей жизни. Самое грустное. Самое болезненное.

Самое правильное.

— Ты должна поехать с Хасаном в Диону. Ты не можешь… бросить его одного. Он потеряется или ещё что хожу. Я хотя бы могу себя защитить, да и в одиночку мне можно будет меньше останавливаться на передышки. Буду ехать так быстро, как только смогу.

— Нет! Это же твой отец! Я хочу быть рядом с тобой! Поддержать тебя! — её приводит в ужас сама мысль отпустить меня, но она должна будет смириться с этим. — Ты не можешь просить меня остаться здесь, Артмаэль, когда тебе больше всего нужна помощь. И тебя только что пытались убить? А если они попытаются снова? И у них получится?

Тогда останется только один наследник, и Жак, считай, победил. А если он как-то связан со смертью моего отца? Мы оба оказываемся на пороге смерти примерно в одно время — это слишком уж большое совпадение.

— Никто мне ничего не сделает, — говорю ей, понизив голос, и решаю не делиться своими подозрениями. Внимательно смотрю ей в глаза. — Я поклялся тебе, чтобы выживу, помнишь? Ты совсем не веришь моему слову? — обдумываю секунду и принимаю решение. — Мы поедем вместе до Сиенны, а там разделимся: вы отправитесь лечить Иви Дионскую, а я вернусь в Сильфос. Если захочешь прийти после того, как это закончится… то я буду ждать.

Я не шучу. Я буду ждать её столько, сколько потребуется.

— Но…

Я затыкаю её поцелуем. Мне не нужны слова. Я не могу выразить всё, что в этот самый момент происходит у меня в голове и в сердце, поэтому надеюсь, что этого окажется достаточно. Я прерываю поцелуй, но не отстраняюсь от её губ.

Они на вкус как преждевременное прощание.

— Обещаю не делать глупостей.

Она ничего не говорит. Дрожит всем телом и сжимает меня в объятьях. Понимает, что я прав: Хасан — ещё ребёнок, что бы он сам ни говорил, и ему нужно сопровождение. Путь до Дионы как никак полон опасностей. Как только они доставят зелье, она сможет приехать в Сильфос.