Нет, клятву давал Шей. Он должен быть единственным, кому придется идти по этому пути до конца.

Пожалуйста. Снимите с Зеба узы брата — и клятвы. Позволь ему быть свободным, чтобы стать спутником жизни Брианны. Пусть она любит его одного, чтобы никто не горевал, когда я пойду по пути Бога, и этот путь для меня одного.

Желания Зеба противоречили желаниям Шея, и ни одна из этих просьб не могла быть удовлетворена.

Ощущение присутствия Херне усилилось, подавляя мягкое прикосновение Матери, а затем полностью исчезло. Резкое осуждение прошло по сердцу Шея, а затем исчезло. Ему было отказано.

Отчаяние наполнило его, и его скорбный вой эхом отразился от скал.

Зеб тихонько заскулил и толкнул его в плечо.

Оставаться не имело смысла. Шей повел их обратно вниз по склону горы. Каждая миля казалась длиннее предыдущей, а им еще предстояло пройти несколько часов.

Над белыми вершинами забрезжил рассвет. Измученный до мозга костей, Шей, спотыкаясь, остановился у журчащего ручья. Ледяная вода успокоила его пересохшее горло.

Закончив пить, Зеб выпрямился и поднялся на ноги.

— Прости, брат. Думаю, просить Мать о помощи было хреновой идеей.

Боль в его голосе вырвала Шея из мрачных мыслей.

Он поднял голову. Лучи утреннего солнца падали на напряженное лицо Зеба.

Шей попятился назад и встряхнулся, как будто это действие могло заставить его мозг — или глаза — работать. Игра света? Он растерялся.

— Зеб.

— Что?

Это сработало. Боги ответили на его просьбу. Зеб был свободен. От накатившей тоски, сердце и горло Шея сжалось, голос стал хриплым.

— Твоя метка исчезла.

С выражением шока на лице Зеб коснулся своей щеки.

— Метка Херне?