Вот чего я точно не ожидала, так это того, что в Доме найдется целая гардеробная, полная разных платьев — некоторые из них выглядели так, словно были старше самого этого здания, но находились и те, которые словно вчера сняли с вешалки в магазине. Ория сказала, что собирала эти наряды уже несколько лет, потому что когда-то давно мечтала открыть собственный клуб-кабаре, где омеги бы продавали не свое тело, но свое искусство и время за приятной беседой, однако в итоге в ее жизни, как и у многих из нас, все пошло совсем не по плану.

— И тем не менее у меня рука не поднялась их выбросить, — с необычайной теплотой в голосе проговорила омега, проводя ладонью по висящим на длинной металлической вешалке платьям. — Может быть, пока они здесь, моя мечта все еще… жива где-то внутри меня. Иногда мы настолько не готовы проститься с прошлым, что лелеем даже его иссохшую мумию, правда? — Она грустно улыбнулась, но потом встряхнулась и добавила: — В любом случае вот они и пригодились. Разве это не чудесное маленькое приключение, как считаешь?

— Я совсем не умею носить такие красивые платья, — покачала головой я, с восторгом и затаенным трепетом оглядывая ряды шелка, сатина, шифона и атласа. — Мне кажется, я буду выглядеть в них нелепо.

— А мне кажется, что ты себя недооцениваешь, — покачала головой Ория, а потом хлопнула в ладоши: — Почему бы нам не примерить парочку из них? Давай подберу тебе что-нибудь по фигуре.

Платья пахли пылью и чужим застарелым запахом, что въелся в них, а когда она перебирала их, они шелестели и перешептывались, словно обсуждая внезапных гостей, что потревожили их покой. Среди прочих мне очень понравилось темно-зеленое с золотой строчкой вдоль лифа и ассиметричным подолом, однако, когда я его примерила, оно оказалось мне немного великовато — особенно в груди. Чувствовалась, что та, что его носила прежде, обладала весьма выразительными формами, за которыми мне было не угнаться. Следующим я надела небесно-голубое с полупрозрачными рукавами и стилизованным поясом с небольшим изящным бантом сзади. Оно неплохо сидело, но слишком уж давило на грудь, почти не давая нормально дышать. Потом было темно-фиолетовое с разрезом до самого бедра и глубоким декольте, золотисто-винное с вырезом на спине и россыпью пайеток по подолу, мраморно-серое, облегающее так плотно, словно под ним не предполагалось вообще ничего вроде такой мелочи, как нижнее белье. И последнее, которое Ория одобрила сразу, стоило мне вытащить его из общей массы.

— Я называла его «закрывающим вечер», — проговорила омега, когда я надела его и встала перед высоким зеркалом, позволяющим мне осмотреть себя с ног до головы. — Представляла, что та, кто его наденет, будет петь последнюю песню. Такую… сонную, мягкую, обволакивающую. Такую, что одновременно прощается и зовет остаться. Колыбельную для неспокойной ночи, если ты понимаешь, о чем я.