— Нет, не спать. Тебе пока что нельзя спать.

— Но я так устала.

Выглядела она очень измотанной, что мой отказ в отдыхе стал казаться ужасным требованием, но другого пути не было.

— Знаю, но ты должна бодрствовать пока не подействует противоядие.

Она обиженно фыркнула и, откинувшись на спинку кресла, подняла глаза на потолок и надула губы.

— Отстойный сон.

Я ухмыльнулся и дал ей несколько минут подуться, а потом поднял её голову и заставил выпить немного воды. Как только она ощутила во рту холодную жидкость, она попыталась выпить её залпом, но я убрал стакан. Надо было сохранить уровень гидратации на должном уровне, чтобы яд вышел вместе с потом. Дам слишком много воды и её начнёт тошнить, что никак ей не поможет.

Вспышка синего цвета на другой стороне комнаты привлекла моё внимание к домику на дереве в углу. Крошечное личико выглядывало сквозь листву лианы, глаза широко раскрыты и напуганы.

— С ней всё будет хорошо, — уверил я спрайта, который спешно исчез.

Я опустил взгляд на Джесси и увидел, что она вновь закрыла глаза. Она застонала, и я снова её встряхнул.

— Ты грубый, — запричитала она.

Я заправил влажный локон ей за ухо.

— Всего несколько часов, а потом отдохнёшь.

Взглянув на Фаолина, я обнаружил, что он наблюдает за мной с тем же выражением, что и на кухне. Казалось, он хотел что-то сказать, но хранил молчание. Чтобы он ни сказал мне, для меня это не станет новостью.

Лихорадка Джесси буйствовала всю ночь, и мы с Фаолином по очереди присматривали за ней и давали пить воду. Усиливающийся запах колоша на её коже подсказал мне, что гилли делал свою работу и вымывал яд из её тела. Когда это закончится, её лихорадка достигнет апогея и опасность минует.

На рассвете она начала дрожать и тихо постанывать. Проверив температуру её тела, я почувствовал, что она пылает жаром.

— Скоро всё закончится, — сказал Фаолин.

Он был прав. Буквально через минуту её тело содрогнулось, и она закричала в агонии. Она попыталась встать, но я удержал её на месте. Её одежда была пропитана потом и сильно пахла колошем.

— Больно, — заплакала она, слабо пытаясь вырваться из моей хватки.

— Знаю.