Словно холодной волной, меня накрыл стыд, и я прильнул лбом к её лбу. Что я делал? Джесси едва ли оправилась от опасной лихорадки и пребывала не в том состоянии, чтобы мыслить рационально, не говоря уже о том, чтобы давать согласие. Всего одно её прикосновение и я позволил своим примитивным желаниям контролировать меня, словно был незрелым подростком. Мы с ней были как горючее и хворост, достаточно было всего одной искры, чтобы мы вспыхнули.
— Я был прав. Ты очень опасна, Джесси Джеймс.
— И поэтому ты остановился? — спросила она, и её голос сквозил раздражением и неуверенностью.
Я встретился с её обескураженным взглядом.
— Я остановился, потому что ты не в себе. Я совершил в своей жизни несколько сомнительных вещей, но воспользоваться женщиной никогда не было одним из них.
— Но мне нравится то, как ты целуешь меня, — она сложила губы в очаровательный бантик, и мне снова захотелось поцеловать её. — Повторишь, когда я приду в себя?
Она никогда не узнает, как сильно мне хотелось удовлетворить её запрос. У фейри с человеком не было будущего, а она заслуживала гораздо большего, чем я мог ей предложить. Я прикоснулся к кончикам её волос, которые были тусклыми от лихорадки, вместо привычных огненно-рыжих. Когда я впервые увидел их распущенными, они напомнили мне о цветке
— Нет,
Казалось, мой ответ удовлетворил её, и она расслабилась в кресле, закрыла глаза и на её губах заиграла блаженная улыбка. И тогда до меня дошло, что, возможно, буквально через несколько часов она даже не вспомнит об этом и, наверное, это к лучшему. Я буду помнить за нас двоих.
Встав, я склонился и снова подхватил её на руки.
— Давай отнесём тебя в кровать, и ты отоспишься.
Как только я уложил её в кровать, она свернулась на боку.
— Спасибо за заботу. Ты так и не ответил на мой вопрос.
— Что за вопрос? — переспросил я, накрывая её одеялом.
Она сонно улыбнулась мне.
— Мы друзья?
Только дружбу я и мог ей предложить. Я ласково провёл по её лицу, понимая, что это был последний раз, когда я к ней так прикоснулся.
— Да. А теперь спи.