Проснулась я в кровати, укрытая одеялом, в пижаме, которую получила вчера. Какое время суток, не представляла. На широкой ступени у иллюминатора, подтянув колени к груди, сидела Анекс и смотрела в бездонную черноту. Задумчивая, грустная.

– Сколько я сплю?– севшим голосом спросила я.

– О-о, очнулась,– мгновенно изменилась в лице женщина, став прежней – уверенной и вызывающе-оптимистичной, и пересела на кровать.– Как плечо, бедро?

Я вынула руку из-под одеяла, заметив, что совсем не чувствую боли, и посмотрела на плечо. На нем уже была плотная повязка.

– Ничего не чувствую…

– Отличное я дала тебе обезболивающее,– улыбнулась Анекс.– Ничего, скоро пройдет. Печать, конечно, не сохранится, но шкурка будет, как новая. Я ужин принесла. Поешь?

Но я не смогла даже ответить и беззвучно заплакала от мрачных воспоминаний.

– Слушай, рыжая, не знаю, что у тебя случилось, но, пока ты будешь реветь, ничего не изменится.

– А когда вообще что-то изменится?!– со злостью вырвалось у меня.

Анекс замерла на секунду, я тоже – слишком бурная реакция. Она поддернула одеяло мне на плечо и отстранилась, скривившись, будто проявление заботы было не в её духе.

Эта непринужденная поддержка совершенно незнакомой женщины (хомони!) высушила слезы. Я подобрала ноги к груди и обняла колени. Мы обе несколько минут молчали, настороженно разглядывая друг друга.

– А почему вам разрешено служить на флоте?– спросила я, чтобы хоть как-то сменить настроение.

– Хомони разрешено многое. И хватит мне выкать,– шутливо недовольно округлила глаза Анекс.

– И сколько ты здесь?– с признательной улыбкой приняла я.

– Почти десять лет,– охотно ответила та.

– Сразу после колледжа?

– После военной академии.

– А-а… А как оказалось, что ты уже столько лет на флоте и не в браке?!– удивилась я, завидуя той, кем хотела стать сама, – независимой, сильной.

– Когда отец погиб, мать не осмелилась противиться воле брата. А брат хотел, чтобы я служила с ним плечом к плечу. Высший совет одобрил мое стремление. Потому что я показала самые высокие результаты при тестировании,– она гордо усмехнулась.– Они были выше Форба.