– Форб – это…

– Это мой брат – командор.

И я вспомнила, что она уже обращалась к командору этим именем, и удивленно заметила:

– Выше командора?! Ничего себе!

– Да, именно поэтому комиссия позволила мне уйти служить, а не вступить в брак и бесполезно проводить время, подтирая задницы никому не нужным сыновьям,– проговорила Анекс, а последние слова почти выплюнула.

Я обомлела. Такое странно слышать от чистокровной представительницы древнего народа. Они гордились своим родом. Сыновья значили для них больше, чем дочери, даже несмотря на то, что девочки рождались крайне редко.

– Почему ты так говоришь?

Анекс поднялась и снова села у иллюминатора, а вперив взгляд в космическую даль, проговорила:

– Ты знаешь, что из всех мужчин межпланетного альянса, именно чистокровные хомони славятся своей жестокостью в обращении с женщинами?

Это было больше утверждением, чем вопросом. Вместо ответа я сглотнула и опустила глаза.

– Поэтому я прекрасно понимаю, почему ты сбежала,– заключила она.

Вдруг так захотелось открыться ей, ответить благодарностью за то, что она откровенна и добра со мной. Но язык прилип к нёбу: боялась снова ошибиться и довериться чувствам. С хомони они меня обманывали.

– Мы хоть и чистокровные, но вырождаемся за счет сыновей, которые в каждом поколении становятся все агрессивнее и эгоистичнее,– продолжила Анекс.– В них умирает все нравственное, растет алчность, неуемное самомнение, а физическая сила превышает норму… Не знаю, что это был за вирус, который продолжает мутировать в нас… Поэтому я считаю, что хомони лучше разбавлять свою кровь с другими народами, но амбиции не дают им брать в жены женщин не своей расы, вот они и воюют за каждую чистокровную.– Анекс повернула голову в мою сторону и прищурилась.– Я очень удивилась, что Босгорды захотели взять в жены сыну женщину даже не из родственной расы и не смешанной с человеком, а чистокровного человека…

В глазах зажгли слезы, а мысленно я снова стояла в дверях заброшенной сферы и видела Макрона, насилующего Лю Мин. Я едва сдержалась, чтобы не застонать от резкой боли в груди.

– Зачем плодить маньяков и извращенцев?– саркастически усмехнулась Анекс.

Она говорила с такой бравадой, но я расслышала нотки надломленности в голосе, и вдруг поняла: Анекс говорила о себе. Что-то в прошлом причинило ей сильную боль, как и мне. Она что-то знала о Макроне… Может, она – сестра командора военного флота – поможет мне? Закон будет соблюден для всех?.. Только могла ли я ей признаться?

Я напряженно сдвинула брови и прикусила кончик языка, чтобы не рассказать ей.