Причина очень быстро стала известна всему Мерсингтону, и леди Мелисенту стали называть не иначе, как Синезубой Невестой. Девушка очень печалилась по этому поводу, а когда стало известно, что сэр Балдред, будучи в Святой земле сочетался узами брака с дочерью герцога Ривлейна, и молодая жена уже на сносях, леди Мелисента совсем зачахла, перестала выходить из дома и вскоре умерла. Ее похоронили в фамильном склепе, обрядив, по обычаю, в черную фату, как делают с невинными девушками, скончавшимися до свадьбы. Мерсингтонские земли отошли короне, потому что покойная была последней в роду.

Спустя год или два вернулся сэр Балдред с женой и сыном, Эдвином, которого потом прозвали сэром Эдвином Одиноким. Узнав о смерти бывшей невесты, он заказал по ней службу и распорядился положить над могилой мраморное надгробие, а над ним воздвигнуть часовню. На строительство он потратил четыре воза золотых монет, заказал пять колоколов, приказал облицевать стены часовни белым мрамором, а двери и ставни обить серебряными пластинами с изображением святых. Впоследствии возле часовни основали аббатство Михаила Дракноборца. Король передал сэру Балдреду права на Мерсингтонские земли, и сэр Балдред объявил себя герцогом здешних земель. У него родились второй сын и дочь. Прошло около четверти века, и однажды монахи, пришедшие на службу, увидели, что двери часовни сорваны с петель и изрублены в щепки, а серебряные пластины искорежены и погнуты. Войдя в часовню, монахи пришли в смятение, увидев у алтаря покойную леди Мелисенту. Она была в черной фате, повисшей лохмотьями, и в высохшем розовом венке, в которых ее похоронили. Саму же леди Мелисенту тление не коснулось, и она была столь же прекрасна, как при жизни.

— Позовите изменника! — сказала покойница страшным голосом, и монахи в испуге бросились вон из часовни. Послали за сэром Балдредом, и он, вооружившись крестом и мечом, вошел в часовню. Вместе с ним отправился его старший сын, которому в ту пору минуло семнадцать лет, он уже был рыцарем и не пожелал оставлять отца одного перед лицом опасности. Они вскоре вернулись, и сэр Балдред был задумчив, и не пожелал ни с кем говорить. А сэр Эдвин рассказал, что когда они подошли к алтарю, покойница внимательно посмотрела на отца и сына и сказала:

— Я хотела отомстить тебе за нарушение клятвы и за оскорбление, но не стану этого делать ради твоего сына. Живи и веселись, если сможешь. Только дай поцеловать тебя на прощание. Ты отказал мне в поцелуях при жизни, так исполни мое желание после смерти, — она поцеловала сэра Балдреда в губы и исчезла. А сэр Балдред, оправившись от изумления, вытер рот рукавом, сплюнул и сказал, что не знал еще более мерзкого поцелуя.