Дыхание ручья мы почувствовали шагов за тридцать — потянуло сыростью и прохладой… Собственно, это был не ручей, а маленькая река — шириной шагов десять. Ручьем ее называли по старой памяти — вроде как когда-то вместо реки здесь бил ключ и протекал ручей, а у ручья жила прекрасная фея, которая вышла замуж за смертного рыцаря и принесла ему удачу и счастье.

Я не верила в легенды, но мои глупенькие сестры верили. И были убеждены (как и все девицы в округе), что если в полнолуние прийти на берег и бросить шпильку в отражение луны в воде, то дух феи покажет образ будущего мужа.

В эту ночь луна как раз была полной, и Ольрун со Стеллой дрожали от предвкушения разузнать, кто же завтра окажется победителем турнира и попросит их руки у отца. Мы вышли на берег, и я сделала широкий жест рукой, приглашая сестер бросаться шпильками в отражение луны — благо, луна висела прямо над садом, желтая, как головка сыра.

Ольрун осмелилась первой и бочком приблизилась к самой воде, чтобы бросить шпильку наверняка. Я зевнула, услышав бульканье. Что-то подсказывало мне, что предсказания мы будем ждать очень долго.

Так и случилось — Стелла извелась в ожидании, пока Ольрун стояла столбом, вглядываясь в лунное отражение. Когда она вернулась, лицо ее выражало досаду.

— Ну что? — спросила Стелла с придыханием. — Ты что-нибудь видела?! Лицо разглядела? Старый или молодой?

— Ах, не говори так быстро, даже голова закружилась, — ответила Ольрун, поднося ладонь ко лбу, чтобы показать, как утомила ее болтовня Стеллы. — Лица не разглядела, потому что пошла рябь. Но он был на гнедом коне, и красивый.

Хотелось бы мне знать, как она определила, что он красивый, если не разглядела лица! Но Стелла приняла все за правду и завистливо вздохнула.

— Теперь я, — сказала она тоненьким голоском.

— Красивый, значит? — спросила я, когда мы с Ольрун остались в тени дуба, глядя, как Стелла крадется к воде, приподнимая подол, чтобы не промочить во влажной траве.

— Очень, — тут же ответила Ольрун.

— И конь гнедой?

— Да, с черной гривой и черным хвостом.

Почти у всех наших рыцарей кони были восточной породы — как раз гнедые, с черными гривами и хвостами. Я едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть, но не стала ничего говорить. Тому, кто хочет быть обманут, обманываться не запретишь. Мы услышали всплеск, а потом ждали, пока Стелла разглядит свою судьбу.

Стелла стояла, вытянув шею, потом начала переминаться с ноги на ногу, а потом оглянулась на нас раза три и поспешила обратно.

— Я ничего не увидела, — объявила она. — Только луну…

— Ну все, значит, завтра замуж выйдет одна только Ольрун, — сказала я скорбно.