Стелла вскрикнула и приготовилась разреветься, но Ольрун перебила ее слезы, зябко кутаясь в накидку:

— Кто хотел — тот узнал. Пойдемте домой. Я совсем замерзла.

Я была с ней полностью согласна, но Стелла захлопала глазами и затопталась на месте.

— А моя шпилька? — спросила она растерянно.

— Какая шпилька? — переспросила я, сразу насторожившись.

— Шпилька, — она махнула в строну реки. — Которую папа подарил…

— Ты бросила в реку папин подарок?! — зашипела Ольрун. — Жемчужную шпильку?!

— А ты какую? — спросила Стелла, запинаясь.

— Простую! — повысила голос Ольрун. — Ты с ума сошла — бросать драгоценности в воду? На этот раз Стелла расплакалась.

— Я думала… я думала… — бормотала она сквозь слезы.

— Не плачь, — досадливо сказала я. — Завтра отправим кого-нибудь из слуг, они достанут.

— Как ты себе это представляешь? — напустилась на меня Ольрун. — Да ты тоже с ума сошла, Кирия! Если леди Сюста узнает — она обязательно донесет папе. А если он узнает, что мы ночью бегали по саду…

— Да что он сделает? — передернула я плечами. — Покричит на вас и успокоится… Вы что на меня так смотрите? Но сестры замолчали и уставились на меня. Стелла даже перестала плакать.

— Ты же умеешь плавать, — сказала Ольрун, и ее голос очень живо напомнил мне голос леди Готшем. — Достань шпильку.

— Вы с ума сошли, — сказала я, потому что Стелла кивнула, соглашаясь со словами сестры. — Сейчас ночь, как я ее найду?

— Луна на месте, я бросила шпильку прямо в середину, — с готовностью подсказала Стелла.

— Пусть завтра достанет кто-нибудь из слуг, — попробовала убедить их я. — Вот, сейчас луна как раз напротив дуба…

— Завтра шпильку затянет в ил, — сказала Ольрун. — Она тяжелая.

— Не полезу туда, — огрызнулась я. — Надо — ныряйте сами, тут неглубоко.

Решительно разведя сестер в стороны, чтобы дали дорогу, я пошла по тропинке к дому, но сладкий голосок Стеллы меня остановил.