– Я уже ответил: да! Только один вопрос: про Ворона я более-менее понял, но зачем тебе нужно, чтобы мы с Данеской друг друга полюбили?

– Вот еще! Это не мне нужно, а жрицам, – фыркнула девчонка.

– Зачем?

– Не знаю, не спрашивала, – она пожала плечами. – Мне все равно, зачем.

– То есть можно не выполнять это их… желание?

– Можешь не выполнять, если не боишься оказаться у них в плену после смерти.

– А ты… ты ведь можешь сделать так, чтобы не оказался?

– Могу, но не буду. Мне это неинтересно.

Проклятая нечисть!

– Тогда убирайся! Оставь меня в покое!

– Хорошая-добрая-честная Ишка всегда выполняет свои обещания. Я уйду – и не вернусь никогда-никогда, если не обманешь.

– Куда уж мне… – буркнул Ашезир.

Тварь исчезла, а он сразу же толкнул дверь в покои Данески: на совет все равно опоздал на несколько часов, так хоть одно дело решит сейчас, чтобы забыть о нем и не думать.

Жена была у себя, слава Гшарху: сидела за столом и, подперев руками подбородок, читала какую-то книгу.

– Ты все еще хочешь поехать на равнинные земли? – спросил Ашезир.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Почему ты спрашиваешь?

– Отвечай: да или нет?

– Да… – пролепетала она.

– Тогда поедешь.