— Позволь мне объяснить, — он встал и помог встать мне. — Думаю, будет лучше, если я расскажу эту историю там, где она произошла. Если ты позволишь мне перенести тебя туда.

Я кивнула, подошла к нему и закрыла глаза. Я почувствовала, как его сердце бьётся под моей щекой. Когда я снова открыла глаза, мы стояли посреди ветхих руин Мадината Алмулихи.

ГЛАВА 25

Саалим

Вина из-за падения Мадината Алмулихи лежит на мне, словно шрам — и она останется со мной навсегда. Я всё ещё чувствую запах крови, наводнившей улицы; по-прежнему слышу свист лезвий и крики соседей; непрестанно вижу свою мать, она холодна, точно лезвие кинжала, которым она убила моего отца, помню, как она говорит, чтобы я убегал; я всё ещё стыжусь того, что не остался и не защитил её.

Мадинат Алмулихи был моим единственным домом, и как все дети, которые выросли в одном месте, я не ценил тех богатств, что были в моей жизни. Это был самый процветающий город в пустыне, им правили мои мать и отец, неукоснительно следуя принципам справедливости. Тогда я этого не ценил. Я ценю это сейчас, но уже слишком поздно.

Не удивительно, что люди стекались со всей пустыни, чтобы увидеть наши улицы. До них доходили слухи о морском ветре, зелёных растениях, которые ползли по стенам, и цветах, которые прорастали между кирпичами. Когда они приезжали, они дивились тому, что находили здесь ещё больше чудес, чем те, о которых шептались в пустыне: огромные каменные дворцы, священные храмы с куполами, дома на мощных фундаментах с крепкими стенами.