Снятая вилла оказывается лучше всяких ожиданий. Похоже, Анна со мной солидарна. Вздыхая, трогая и ахая на каждую деталь интерьера, она носится по всем комнатам. Кровать выглядит, словно вытесанная из какого то древнего дерева, ее дополняют нависающие конструкции по типу ветвей и деревянные балки на потолке. Все здесь напоминает об осени: красные, коричневые и желтые ткани, незамысловатая деревянная мебель. Каждый раз, как Анна пробегает мимо, мне хочется схватить ее и целовать, но я никак не могу ее поймать. Наконец я довожу ее до гигантской ванной комнаты, и наши губы соединяются. Когда она напрягается, я отстраняюсь.

— В чем дело?

Она опускает глаза.

— Не знаю, что делать.

Эх. Как она торопится.

— Анна? — зову я.

— Мм? — она смущается.

— Разве тебе когда-нибудь было неловко наедине со мной?

— Э-э… скорее, нет.

— Вот именно. Кое-что получается само собой, не стоит загадывать такое наперед. Я позабочусь о тебе.

Она затихает и не смотрит мне в глаза.

— Но я тоже хочу о тебе позаботиться. Придется тебе показать, что мне делать.

Моя милая Анна. Она просто не представляет, что любое ее действие этой ночью меня будет радовать.

— Мне не так трудно угодить, как ты себе напридумывала. Я тебе все покажу.

Она сглатывает и кивает.

— И еще… — я прочищаю горло. — Два дня назад, когда отец отправил меня на твои поиски… Я сделал тест. Просто на всякий случай хотел быть уверен.

Да и после произошедшего с Марной, если бы я не сделал его, сегодня паранойя меня бы сожрала.

— Ой, — говорит Анна. — Ты о том, что ты…

— Стерилен. Да, именно так.

— Спасибо, — шепчет она. И она наконец осмеливается поднять голову. Ее глаза огромны, в районе живота пробуждается волнение. Как же долго мне приходилось сдерживаться. И пускай я не смогу до конца отпустить себя сегодня, потому что она к такому еще не готова, но тем не менее, я столько всего могу и хочу ей подарить этой ночью. И начну со знакомства с каждым миллиметром ее тела. Я опускаю взгляд на ее губы и родинку в уголке рта.