— Мы бы смогли жить где угодно, — продолжает она. — Патти бы поехала туда же, куда и мы. А через несколько лет мы бы могли подумать об усыновлении. Я знаю точно, Патти бы с удовольствием нянчилась с малышами, пока мы бы работали.

Э-э…

— Ничего себе. Малышами.

— Да, — мечтательно протягивает она. — Пятеро или шестеро.

— Сколько-сколько? Да ты с ума сошла! — Меня смешит мысль о маленьких Кайденах. — Один мальчик. Может, двое, но не больше.

Черт, а мне нравится такое нелепое представление о будущем.

— А как же девчонки! — В ее голосе столько счастья, но очередная мысль о племянницах Мариссы, всех девушках, которым я причинил боль, все омрачает. Все они чьи-то дочери, сестры и будущие матери, и всех я столкнул с пути, с которого они могли никогда и не свернуть.

— Никаких девочек, — говорю я.

Она поворачивается и смотрят на меня, воздух неожиданно сгущается, заставляя задыхаться. Я сажусь на кровати.

— Что случилось? — спрашивает Анна.

Я тру глаза, пытаясь избавиться от нахлынувших воспоминаний.

— Я не могу… Даже от одной мысли, что у меня будет дочь… как представлю, какие вокруг ходят уроды с пылающими красным аурами… это убийственно, хоть я и заслужил это, как самый худший из них.

— Кай… — Она касается моей руки, но мне все равно дерьмово.

— Нет. — Эта игра мне больше не нравится. — Прости, любимая, но дети в мои мечты не входят. Особенно девочки.

— Ладно. — Ее голос мягок и нежен. — Давай попробуем немного поспать.

— Прости, — говорю я, кляня себя за то, что разрушил такой момент.

Но Анна лишь ложится и тянет меня за собой. Обнимает моей рукой себя за талию, прижимается как и раньше, а я утыкаюсь носом ей в волосы.

Почему я всегда все порчу? Это же была невинная игра в мечты о возможном будущем. Надо было просто промолчать и позволить ей помечтать.

— Ты злишься на меня? — шепчу я.

Она оборачивается ко мне и касается щеки.